Девушка из банка

— Вот именно. — Это, как успела заметить Малгожата, было любимым выражением полковника. — Думаю, что лишнего времени у вас нет. Поезжайте сейчас к себе, домой, чтобы собрать все, что вам понадобится для этого путешествия. И прошу вас уладить все свои личные дела, которые этого требуют. Разумеется, вы никому не должны рассказывать о нашем разговоре. Ваш отъезд должен быть окружен тайной. Во-первых, мы не знаем, не попытается ли убийца устранить вас, как единственного свидетеля преступления, во-вторых, успех нашего плана зависит от того, чтобы ему даже в голову не пришло, что вы ждете его в одном из мест, в которых он предпочитает отдыхать после своих кровавых подвигов…

Голос полковника взметнулся вверх. В решающие минуты он имел склонность к несколько патетическому стилю. Но несмотря на это, был прекрасным работником следственных органов и обладал большим воображением. Замысел послать девушку на встречу с убийцей пришел ему в голову сразу же, как только он узнал, что она уцелела после нападения. Он встал, обошел стол и положил руку на плечо Малгожаты.

— Я прошу вас ни о чем не беспокоиться. Не каждому удается разыгрывать из себя праздного гуляку за государственные деньги, — рассмеялся он. — Не нужно быть Золушкой!

Малгожата подняла голову.

— Да…

— Любая другая девушка на вашем месте была бы в восторге от такого предложения.

Малгожата сняла очки, протерла их и посмотрела на полковника взглядом, полным отчаяния.

— Но даже если я буду в восторге от этого, как я смогу искать его в первоклассных отелях и ночных ресторанах? Ведь не буду же я туда заходить, просить людей, чтобы надели темные очки, заглядывать им в лица… Нет, ни за что не поеду…

— Прошу вас так не говорить. Для нас важно не только это. Есть и другая сторона медали. Во-первых, вы будете его искать, а во-вторых, он вас не найдет!

— Как это?

— К сожалению, по радио уже был передан отчет о происшедшем и тот факт, что вы вышли целой и здоровой из этого приключения. Поэтому нельзя удивляться тому, что он захочет устранить вас в порядке самозащиты. Думаю, что одним человеком больше, одним меньше на совести не представляет для него большой разницы, а мертвая Малгожата Маковская — это уже почти гарантия безопасности в этой ситуации. Так мне, по крайней мере, представляется. Но ему не удастся этого сделать. Мы вас слегка изменим, так что, наблюдая за вашим банком, он не узнает вас.

— Как это? Вы измените мою внешность?

— Да. Мы должны это сделать. Цвет волос, манера одеваться… Вам будет легче выдавать себя за ту особу, которой вы должны выглядеть. Но об этом потом. Теперь прошу вас быстро поехать домой, забрать то, что вам необходимо, и возвращайтесь к нам. Капитан Зентек отвезет вас и подождет в том месте, которое вы ему укажете. Мы заберем вас из дома сегодня, чтобы не давать этому негодяю ни малейшего шанса.

— Слушаюсь, шеф, — сказал Зентек, вставая со стула. — А я также должен быть состоятельным человеком, слоняющимся по курортам?

— Конечно, если вы ее брат, капитан. — Полковник усмехнулся на этот раз открыто. — Думаю, что вы отлично подойдете для этой цели. Я слышал, что вы очень любите танцевать. Надеюсь, что панна Малгожата быстро у вас научится этому, не правда ли?

— Слушаюсь, шеф… — Зентек развел руками. — Я на все согласен, лишь бы только поймать этого негодяя.

«Даже на пребывание со мной на курорте…» — подумала Малгожата. И хотя она была, как ее окрестил Зентек, девушкой без всяких претензий, ей сделалось грустно. У нее не было ни малейших сомнений относительно того, что думает о поездке с ней этот красивый молодой офицер, который очень понравился бы ей, если бы она не стыдилась думать о нем. Он бы очень ей понравился…

Глава четвертая

На лестнице горела та же самая, что и всегда, грязная, неяркая лампочка, дающая света ровно столько, чтобы спасти поднимающихся от того, чтобы переломать ноги.

Малгожата начала медленно подниматься, держась за перила. Ее снова охватило ощущение совершенной нереальности происходящего. Ей показалось, что она не была здесь уже много лет, хотя прекрасно знала, что только сегодня утром, без пятнадцати восемь, спустилась по этим ступенькам, отправляясь в банк.

Полдня, проведенные в большом городе, тоже представлялись ей нереальными. Но еще более нереальным было то, что должно было произойти. Через несколько минут она запакует чемодан, оставит в дверях записку для молочника и отправится в неизвестность, в места, о которых слышала, которых не знала и которых боялась, как все люди с буйным воображением боятся действительности: надуманной и пережитой тысячи раз в мыслях, но всегда далекой, а теперь вдруг неожиданно приближающейся.

— Наверное, я буду теперь брюнеткой… — прошептала она, стоя перед своей дверью и роясь в сумочке в поисках ключа. — Брюнетка с голубыми глазами, ведь цвет глаз им изменить не удастся. А может, удастся? Нет, это невозможно.