Девушка индиго

– Вздорная баба, – свирепо процедил сквозь зубы Кромвель. – Вам надо держать ее в узде. Или я этим займусь. – Он тряхнул головой и не оглядываясь зашагал к хижине Бена.

Я же решила не реагировать на яростную выходку Сары – нельзя было вот так просто отказываться от возможности научиться у нее, как делать индиго, тем более что эту возможность я отвоевала с таким трудом.

– Продолжай работать с этими листьями, если хочешь, – сказала я ей.

Мне нужно было проследить за приготовлением ужина и поскорее избавиться от женихов, времени на споры у меня не оставалось. Если Сара хочет сделать индиго из этого сырья, пусть делает. Но качество красителя меня все же очень заботило – в глубине души я была уверена, что мы собрали листья слишком поздно.

Сара сердито зашагала прочь, а проходя мимо, вызывающе задела меня плечом.

– Это что за безобразие? – раздался гневный голос Джона Лоуренса, незаметно приблизившегося к нам.

И прежде, чем я успела понять, что происходит, он замахнулся тростью наискось, а дальше трость со свистом рассекла воздух и ударила Сару сзади под колени.

Звук удара деревянной палки по человеческой плоти и короткий вскрик Сары, падающей на землю, нарушили безмятежность вечера – и тотчас потонули в гробовой тишине.

21

Жизнь вокруг как будто замедлилась, пока трость рассекала воздух, и при этом все произошло так быстро и неожиданно, что я не смогла это остановить – просто стояла и смотрела в полном оцепенении, не веря своим глазам.

А потом меня пронзил ужас, словно молния, встряхнув и побудив к действию. Краем глаза я видела, как по сторонам от меня вперед подались Квош, за ним Питер и Того.

Целая рать.

Они подались вперед и тотчас замерли на месте. В их головы годами вбивали почтение к белому человеку, и оно укоренилось слишком прочно.

Джон Лоуренс стоял над Сарой.

Лицо рабыни было испачкано в земле, она вытерла его и попыталась встать, упираясь руками и коленями.

Трость опять начала подниматься.

Я, сбросив наконец оцепенение, с визгом бросилась к Джону Лоуренсу. Трость уже набрала высоту и начала обратное движение вниз. Время для меня опять замедлилось – я знала, что трость обрушится на Сару раньше, чем мне удастся ее схватить. Поэтому я задрала подол и ногой в тяжелом ботинке с разбегу пнула упитанного мистера Лоуренса – он пошатнулся и трость разминулась с Сарой.

Мистер Лоуренс пошатнулся, как было сказано, но на ногах устоял, и я разозлилась на собственную слабость супротив этой глыбищи. Он выронил трость от изумления и во все глаза уставился на меня.

Если только что вокруг царила оцепенелая тишина, то теперь мне показалось, будто я слышу крики торговцев рыбой на рынке Чарльз-Тауна в шести милях отсюда.

До меня вдруг дошло, насколько безрассудный поступок я совершила – и сердце тотчас забухало в ребра пушечным ядром, в ушах загудело.

Оказывается, до сих пор я себя совсем не знала.

Я чувствовала взгляды, устремленные на меня со всех сторон. Я понимала, что переступила некую воображаемую черту и ничто уже не будет прежним. Я не буду прежней.

– Ну что? – засмеялась я; потрясение повергло меня в состояние легкой истерики и вскружило голову. – Насчет вашего сватовства. Все еще желаете на мне жениться?

Прядь волос выбилась из прически, упала мне на глаза, и я свирепо сдула ее. Затем сделала шаг к Лоуренсу – и он попятился. Должно быть, я выглядела в тот момент, как чокнутая ведьма.

– Это же… это… чудовищно, – пробормотал он. – Я…

– Позвольте разрешить все ваши затруднения. Я категорически отвергаю ваши ухаживания. Ваши и вашего сына. – Мысленно я извинилась перед Генри за столь резкий отпор без объяснений. Однако все говорило за то, что этот мальчик вырастет таким же, как его отец. К тому же Джон Лоуренс достанется мне в качестве свекра в случае брака с Генри, а это неприемлемо. – Официальный отказ вам пришлет мой отец. Благодарю за внимание, но говорю твердое «нет».

Лицо Джона Лоуренса медленно багровело, пока он силился найти слова.

– Если ты возомнила… – Он огляделся, словно искал свидетелей, которые в случае чего подтвердят его решение, или же попросту хотел сосчитать много ли людей видело унизительную для него сцену. – Считайте, что сватовства не было, – отрезал он.

Мне не было дела до его жалких попыток сохранить лицо, требовалось расставить точки над «i» в другом вопросе.

– Я отвечаю за все, что происходит на плантациях Лукасов. Я, и никто иной. Того! – Я ногой подтолкнула к нему валявшуюся на земле трость. – Сломай ее.

Я уже была не властна над собой.