Девушка индиго

– Мне так жаль, что вы разочарованы заведомо неверным представлением о своих обязанностях, – спокойно сказала я мистеру Кромвелю и тотчас была вознаграждена: он изменился в лице, в глазах отразилось изумление. – Но видите ли, на самом деле единственная ваша обязанность – помочь нам с производством индиго высокого качества, а потому мы начнем с того, с чего необходимо начать. И если придется налаживать производство с нуля, так тому и быть. Не сомневаюсь, что человек с таким изрядным умом и опытом, как у вас, обязательно с этим справится. – Я сладко улыбнулась. – У меня весьма способные помощники, а наш плотник – настоящий мастер своего дела, – кивнула я в сторону Квоша. – Вы просто скажете нам, что нужно изготовить, и все будет сделано. А теперь прошу простить меня – надо проверить, как обустроился ваш подмастерье в одной из наших новых хижин и все ли готово для вашего заселения в коттедж приказчика. И дать указания по поводу ужина, разумеется. Вы наверняка проголодались с долгой дороги. – Не дожидаясь ответа от Кромвеля, я взглянула на Сару и Того: – Сара, ты можешь продолжать работу с индигоферой, которую мы собрали, и заодно научи Того всему, что знаешь про краситель.

Мне тоже хотелось ее послушать, но сегодня я получила такую физическую и эмоциональную встряску, что на это не было сил. К тому же я была уверена, что усвою гораздо больше от Бена и Кромвеля в грядущие месяцы – настолько больше, что познания Сары уже не пригодятся.

И еще меня заботило, сколько времени понадобится маменьке, чтобы сложить два и два и вычислить Бена.

19

Мысль о том, что Бен, мой Бен, здесь, повергала меня в трепет. Невозможно было сохранять спокойствие, и всю свою безудержную ажитацию я постаралась направить в нужное русло – занялась организацией ужина и раздачей указаний. Такой бурной деятельности я еще никогда не развивала. А наши гости тем временем пили чай с маменькой.

Куры были забиты, ощипаны и выпотрошены стараниями Сони. Мэри-Энн без промедления привела в порядок гостевые комнаты, а я помогла ей натянуть москитные сетки. После этого она вернулась на кухню хлопотать над ужином.

Эсси была здесь единственной, кто мог вместе со мной приготовить комнату в новой хижине, не вызвав шума и пересудов.

Когда мы с ней остановились на пороге, я повернула голову и сказала:

– Это Бен, Эсси. Мой Бен.

Она пристально посмотрела на меня темно-карими глазами с лучиками мелких морщинок у краешков – свидетельством веселого нрава и мудрости, – а потом вдруг прижала подушечку большого пальца к точке у меня между бровями и забормотала что-то, качая головой. Я не спросила, зачем она это сделала и что думала в тот момент. Я никогда не задавала ей лишних вопросов. А она бы и не ответила. Но в этот раз Эсси еще и нанесла на дверь нового жилища Бена какой-то знак, защищающий от злых духов. Меня забавляло их с Квошем пристрастие к манипуляциям с куриной кровью, костями и перьями.

Коттедж приказчика очистили от мышиного помета и паутины, а затем вымыли полы водой с щелоком. К стропилам подвесили пучки розмарина, за которым сбегали дочки Мэри-Энн, и то же самое я попросила сделать в жилище Бена.

После этого я позвала рабов и велела им удостовериться, что с дымоходом в коттедже все в порядке. Они залезли на крышу и пошуровали в трубе длинной палкой. Удивительно, но в очаг из дымохода в результате свалилось лишь одно старое, заброшенное много лет назад птичье гнездо.

На кухне я, сконфуженно улыбаясь Мэри-Энн, позаимствовала среднего размера чугунный котелок – подойдет и в качестве тазика для умывания, и в качестве кувшина. Мысленно я отметила себе, что нужно будет купить еще котелков, тазиков и кувшинов в следующий раз, когда будем в городе. Возможно, отправлю Квоша на рынок на будущей неделе. Бену понадобятся и другие вещи в хозяйстве.

Я вернулась в дом и поднялась в свою комнату помыться и переодеться, разминувшись на лестнице с маменькой. Если она и заподозрила уже, что творится неладное, то не подала виду.

На обратном пути Бена я не заметила, но догадывалась, что он либо все еще на конюшне помогает с лошадьми, либо знакомится с окрестностями под руководством Квоша. Квош также должен был показать ему новый дом. Я не знала, в каких условиях Бен жил на острове Монтсеррат, но надеялась, что ему там было удобно и всего хватало. Так или иначе, в новой хижине было куда просторнее, чем в лачугах на Антигуа.

За ужином, оказавшимся самым скучным и утомительным из тех, на которых мне доводилось присутствовать, пока Джон Лоуренс и Николас Кромвель пытались превзойти друг друга в пустопорожних байках на тему торговли в разных частях света, я могла думать только об одном – удобно ли Бену в его новом жилище, не нуждается ли он в чем-то еще. Не надеется ли он в глубине души, что я все-таки приду поприветствовать его наедине, несмотря на его безмолвное предупреждение? Был ли он так же удивлен, как и я, нашей встрече?