Девушка и смерть

— Нет, — я решительно покачала головой, — пока сеньора Вийера сама мне не скажет, что разрешает пропустить репетицию, я этого не сделаю. Я своим местом в театре пока ещё дорожу. Спросите у сеньориты Сантос, если не верите мне.

— Разумеется, я вам верю, сеньорита, — тут же заверил меня Коменчини. — Что ж, если вы не хотите устраивать большое гуляние, то можно просто немного покататься.

— Нет.

— Но почему? — вопросил Коменчини, живо напомнив мне Паолу.

— Потому что не хочу.

— Анжела, дорогая… — вкрадчиво начал сеньор, беря меня за руку. Проходившие мимо люди с интересом оглядывались на нас. Я выдернула ладонь:

— Я вам не Анжела и не дорогая.

— Ну зачем ты так, — укоризненно произнесла Жоана. Я с раздражением посмотрела на неё. Тоже мне, подруга выискалась! До сих пор мы даже не здоровались.

— Я устала и иду домой.

Как выяснилось, я не зря опасалась проходивших мимо. Сплетни по Опере разносились со скоростью лесного пожара, и уже на следующий день, войдя в класс, я заметила, что компания Паолы с улыбками поглядывает на меня, о чём-то перешёптываясь. Потом от неё отделилась сама Паола и, явно с трудом сдерживая хихиканье, направилась ко мне:

— А он вчера правда тебя катал?

— Кто «он»? — спросила я, хотя отлично поняла о ком идёт речь.

— Ну, этот толстый. Он тебе подарит что-нибудь?

— Нет.

— Ну что ж так плохо, — укорила меня Паола. — Тебе бы платье надо, или хоть шаль… Давай, лови момент, ну хоть колечко с него стряси! А каков он… в любви?

— Не знаю! — рявкнула я.

— Нет, ты скажи! Ему того, брюхо не мешает?

Я едва сдержалась, что не зарычать, понимая, что от этого будет только хуже. К счастью, в этот момент в класс вошла сеньора Вийера, и разговор прервался. Но после репетиции меня ждала ещё одна беседа. В нашу гримёрную из гримёрной солисток соблаговолила явиться сеньорита Сантос.

— Можно? — вежливо спросила она, присаживаясь рядом со мной на место уже ушедшей Луселии. Я пожала плечами и нагнулась зашнуровать ботинки.

— Зачем ты вчера обидела сеньора Коменчини? — спросила Жоана.

— Я не просила его ко мне приходить.

— Анжела, — покачала головой Жоана, — разумеется, ты его не просила, он сам к тебе пришёл, и тебе очень повезло, что он пришёл именно к тебе.

— Повезло?!

— Конечно. Многие начинающие танцовщицы довольствуются торговцами и чиновниками, в лучшем случае — офицерами. А сеньор Коменчини… Ты хоть знаешь, какое у него состояние?

— Не знаю и знать не хочу.

— И совершенно зря. Он может снять тебе квартиру, а то и дом, подарить экипаж, нарядить как куколку, увешать драгоценностями… И всё это, заметь, не залезая в долги и не закладывая собственное имущество, так что ты можешь не бояться, что в один прекрасный день к тебе явится судебный пристав и конфискует всё подаренное. Вот, посмотри, какое на мне платье, — она поднялась и медленно повернулась кругом, давая мне возможность во всех подробностях рассмотреть действительно дорогой, элегантный и отлично сшитый наряд. — Неужели тебе не хочется иметь такое же?

— Нет, — изрядно покривив душой, сказала я.

— Анжела, — Жоана вздохнула. — Ты хотя бы понимаешь, что второго шанса тебе может и не представиться? Чего ты ждёшь? Прекрасного принца на белом коне? Или герцога ди Соуза? Кто ты такая? Всего лишь танцовщица кордебалета. У тебя нет ни денег, ни связей, ни покровителя, ни, давай уж начистоту, какого-то выдающегося таланта, чтобы ты могла рассчитывать на что-то большее. Неужели ты хочешь всю жизнь прозябать в своём пансионе, считать гроши, выслушивать попрёки этой грымзы Вийера? Кстати, сеньор Коменчини может продвинуть тебя и в театре. У него тут друзей хватает.

Я промолчала, делая вид, что занята лентами шляпки.

— Что скажешь?

— А тебе какое дело, где я живу и какие гроши считаю? — спросила я, глядя ей в глаза.

— Да никакого, — пожала плечами Жоана. — Просто жалко тебя.

— В кордебалете ещё полсотни девушек. Пожалей любую из них, а меня не надо.

* * *

Вскоре я убедилась, что сеньор Коменчини и в самом деле не привык отступать. Он буквально преследовал меня, подкарауливая и у театра, и у пансиона. Однажды мне лишь с большим трудом удалось отвязаться от него по дороге на моё очередное внеплановое занятие, отовравшись, что меня ждёт педагог. Я начала прятаться, опасаясь лишний раз выходить на улицу, но полностью запереться в четырёх стенах было, разумеется, невозможно. Кроме того, на меня неиссякающим дождём сыпались цветы, подарки и записки. Цветы и подарки я неизменно возвращала, записки либо тоже отправляла обратно, либо выкидывала в ближайшую мусорную корзину. К этому ещё прибавлялись постоянные приставания Паолы, да и другие девушки, включая Бьянку, с интересом следили за перипетиями этого состязания, гадая, кто кого переупрямит. Похоже было, что полоса моего необычного везения кончилась, началась полоса неудач.