Девушка без недостатков

Промокший, озябший, неудовлетворенный, Валдаев звякнул в замке ключом и открыл дверь. Густонаселенная квартира была наполнена разнообразными, ночными звуками. На диване в обнимку с близнецами спала Мария. Дети сопели, чмокали во сне, что-то невнятно бормотали. Здоровякин громоздился на полу, на матрасе. К груди его, как медаль за город Будапешт, прилепился маленький Эдик, он слегка похрапывал и крепко прижимал к себе Пульсатиллу. На шее у Ильи вздымались пушистые бока двух котят, еще один свил гнездо в Илюшиной шевелюре, двое расположились в ногах.

Валдаев нагнулся и постучал кулаком по плечу друга. После пяти — семи увесистых ударов Здоровякин, наконец-то, проснулся.

— А? Что? — заволновался он. — Что стряслось? — Знаешь, — грустно сказал Саша, — я тут подумал… А не завести ли нам черепашку и хомячка. Для комплекта. Что ты на это скажешь?..

* * *

Сквозь огромные окна апартаментов на авеню Марсо была видна Эйфелева башня. Ее шпиль терялся в сизой дымке. Анн-Мари с сигаретой во рту и бокалом красного вина в руке, сосредоточенный Поль и Ирина в пеньюаре со страусиными перьями увлеченно резались в карты.

— А какие у нас планы на вечер? — осведомилась мадам Деманже. Она выиграла очередную партию и сухой ручкой, украшенной великолепным браслетом из белого золота с бриллиантами и хризолитами, придвинула в свой сектор стола кучку фишек и ассигнаций.

— Банальные, — промурлыкала Ирина. — Ужин в ресторане, а потом закатимся в ночной клуб.

— Отлично!

— Сейчас я обязательно выиграю, — пообещала Ирина. Ее пеньюар отличался своенравностью: бедная девушка затрачивала невероятные усилия, чтобы заставить шелковую ткань лежать ровно, однако при каждом движении полы пеньюара откровенно распахивались, являя миру прекрасную крупногабаритную грудь в кружевном wonderbra. — Анн-Мари, вы жульничаете!

— Что! — фальшиво захохотала Анн-Мари. Она сидела на червовом тузе. — Девочка! Ты недостаточно крута для подобных обвинений! Лучше налей мне еще вина.

— Лиза улетает завтра домой, — сказал Поль.

— Так быстро! — удивилась Ирина. — И трех недель не прошло!

— Жаль. Мы еще не все достопримечательности ей показали. Симпатичный ребенок, — заметила Анн-Мари. Она ловко вытащила из рукава бубновую даму.

— Если бы мне обломилась такая квартирка в Париже, я бы не торопилась обратно. И денег у нее хватает. Куда она спешит? — Ирина взяла зажигалку и помогла Анн-Мари прикурить новую сигарету.

— Спешит вернуться туда, где осталось ее сердце, — сказала мадам Деманже. — А что, Ирэн, тот парень, что нанял тебя за две тысячи долларов, был хорош собой?

— О, да! Статный, плечистый, очень интересный. Из тех, кого обожают женщины. Но ваш внук, вне всякого сомнения, гораздо привлекательней!

— Да уж я думаю!

— Анн-Мари! Откуда у вас червовый туз!

— А что?

— Его не должно у вас быть!

— Глупости какие, Ирэн! Вот же он!

— Нет, я считала! У вас не должно его быть!

— Как бы то ни было, я снова выиграла! — объявила Анн-Мари.

Александр стоял у окна, смотрел в темноту, держал на руках Пульсатиллу и теребил ее за аристократическое ухо. Им обоим чего-то не хватало. Их жилище опустело. Пятеро котят были благополучно проданы, семейство Здоровякиных неделю назад въехало в новую квартиру. Грусть, тоска и ощущение пустоты нахлынули на Валдаева и Пульсатиллу.

Но зазвонил телефон.

— Саша, это я! — прощебетал в трубке Лизин голос.

— Лиза! — закричал Валдаев, внезапно понимая, что на девяносто пять процентов его тоскливое настроение объясняется исчезновением из его жизни Елизаветы. — Ты мне три недели не звонила!

— Две с половиной. Вот, звоню! Я в Орли. И сейчас мой самолет.

— Ты летишь домой?

— Да. Но мне нужно тебе кое в чем признаться. У меня есть недостатки.

— Какие, блин, недостатки! Быстрее возвращайся! У тебя нет никаких недостатков! Ты идеальна!

— Нет, Саша! Постой, я скажу…

— Ничего не говори, просто прилетай, — с нехорошим предчувствием в груди выпалил Александр.

— Нет, я должна тебе признаться. Чтобы между нами не осталось неясностей.

— И что же?

— Знаешь, мне нравится Брэд Питт…

— Что?! — взвился Валдаев. — Что ты сказала?!

— Нет, ну не так, чтобы очень… В некоторых ролях!

— Только не это, — прошептал Валдаев. — Только не это…

* * *

Елена всегда неуютно чувствовала себя в самолете. Она боялась, что самолет упадет. Елена сжимала влажные ладони, прерывисто дышала, закрывала и открывала глаза, нервно теребила браслет на запястье. Какая глупость надевать в поездку дорогие украшения! Этот браслет, колье, кольцо с редким розовым бриллиантом стоят целое состояние! И декларацию пришлось заполнять мелким почерком. Но нет, со своими бриллиантами она не расстанется ни за что, это ее талисманы, и если «Боинг» соберется вдруг упасть в океан, волшебная сила драгоценных талисманов спасет ее от неминуемой гибели…

— Вы зря волнуетесь, — улыбнулся сосед. — Мы долетим.

— Правда? — со стоном спросила Елена. Ей так необходима была поддержка.

— Обязательно.

Тон мужчины был безапелляционен, именно это сейчас и требовалось Лене — чья-то непоколебимая уверенность в благополучном исходе полета.