Девственный огонь

— А теперь самое лучшее, — прошептал он, достав ожерелье и обвив его вокруг шеи так, что тяжелый медальон оказался между ее сосками, Наклонившись, он губами коснулся груди.

От этого прикосновения Джессику бросило в жар, она с внезапным страхом поняла, что лежит совершенно обнаженная перед Тревисом, а он, прижав ее запястья к постели, любуется работой своих рук. Она смущенно попыталась высвободиться.

— Полежи так, любовь моя, — попросил он. — Я имею право на награду.

Джессика затихла и лежала не шевелясь.

— Я правильно запомнил цвет твоих глаз, — он склонился, все еще прижимая ее запястья к простыне, и, пробормотав: «Теперь у меня есть ты вся», начал медленно и страстно целовать ее тугие розовые соски.

Ей хотелось застонать от расстройства, но она не успела этого сделать, как его губы закрыли ей рот. И вот она уже снова почувствовала его жаркое дыхание на своей груди и застонала от удовольствия. Вся ее кожа горела. Внутри себя она ощутила пульсирующие, необъяснимо сладкие толчки, гораздо более сильные, чем вчера вечером, и в панике поняла, что не может контролировать свое тело. Тревис наблюдал за ней и двигался так, чтобы доставить ей удовольствие.

— Обхвати меня ногами, — негромко, но настойчиво посоветовал он, еще глубже входя в нее.

Она подчинилась, и Тревис с довольным рычанием снова вошел в нее, приподняв ей ягодицы, чтобы слиться еще теснее, лаская ее, двигаясь в ней так, что она не смогла сдержать все возрастающего возбуждения, которое вскоре взорвалось, наполнив ее огромной радостью и неземным наслаждением.

Когда все закончилось и он повернулся на спину все еще прерывисто дыша, Джессика закрыла глаза, боясь встретиться взглядом с Тревисом. Она не думала, что опять так будет себя вести! Ей казалось, что после всего она никогда не сможет быть такой, как прежде, никогда не сможет жить нормальной жизнью. Его украшения, холодные и тяжелые, давили на нее, как и его твердое горячее тело несколько минут назад. Свадебный подарок! У нее тоже был подарок для него. Она должна встряхнуться и вручить ему свой подарок.

— У меня тоже есть подарок для тебя, — испуганно сказала она. — Правда, он не такой шикарный, но...

— Джесс, — расслабленно прервал он, повернувшись и глядя на нее, — ты уже вручила мне прекрасный подарок.

— Я?

— Да, — он нежно провел пальцем по ее губам. — Для меня большое счастье заниматься любовью с тобой.

Пораженная, вспомнив все предостережения Пенелопы, Джессика расплакалась.

— Джесс, черт возьми, — он крепко прижал ее к груди, — что случилось?

— Мое... мое поведение было... было...

— Каким?

— Непристойным! — она рыдала и ненавидела себя.

— В каком смысле? — требовательно спросил Тревис.

— В... потому что я... вчера вечером... и сегодня утром...

— А-а, — он ласково обнял ее за шею. — Джесс, кто вбил тебе в голову такие мысли? Не иначе как Пенелопа?

Она уткнулась ему в грудь.

— Моя любимая жена, — нежно сказал он над ее опущенной головой, — знаешь ли ты, что ты — мечта любого мужчины?

— Я догадываюсь. Ты имеешь в виду, что мужчины мечтают о... о непристойных женщинах. Но ведь они никогда их не уважают!

Тревис рассмеялся, а потом серьезно заметил:

— Любой мужчина, который хочет холодную жену, глупец. Он вынужден искать тепло в другом месте.

— В другом месте? — Джессика подняла заплаканное лицо.

— В другом месте, — заверил он.

Джессике это не понравилось. Ведь Тревис принадлежал только ей.

— Я рад, что такая мысль не доставляет тебе удовольствия. Видимо, все дело в твоей матери. В будущем ты не должна обращать никакого внимания на весь тот вздор, который она говорит. Джесси, ты помнишь свою клятву вчера перед алтарем в церкви? Ты обещала повиноваться только мне! Поэтому никакого внимания на Пенелопу! А теперь давай посмотрим мой подарок.

— Хорошо, — пробормотала Джессика, гадая, на самом ли деле он думает так, как сказал. Она должна была надеть свою ночную рубашку и начала ерзать под простыней, одновременно натягивая рубашку и удерживая над собой простыню. Тревис веселился, глядя на ее ухищрения, но она не обращала внимания. Она никогда не сможет, как это делал он, ходить перед ним по комнате совершенно голой.

— Вот, — минутой позже она сунула ему в руки кожаный футляр. Тревис посадил ее рядом с собой на кровать и открыл подарок. Внутри, в отделениях выстланных бордовым шелком, лежал набор — бритвы с серебряно-перламутровыми ручками, стаканчик для бритья в серебряной подставке и несколько кисточек с ручками из красного дерева, отделанного серебром. Тревис достал и внимательно осмотрел каждый предмет, раскрыв бритвы, провел по лезвиям большим пальцем, полюбовался на себя в зеркало на крышке футляра.

— Это дорожный набор, — Джессика волновалась. До сих пор на ней были чудесные, подаренные им драгоценности. Впервые в жизни она пожалела, что у нее нет денег на настоящий подарок для него.

Тревис улыбнулся:

— Никогда в жизни я не получал лучшего подарка!

Все его лицо светилось неподдельной радостью, и она, полная счастья, забыв про свое смущение, прошептала:

— Ты — самый лучший подарок, который я когда-нибудь получала.

— Ну-у, Джессика!