Читаем Девственницы Вивальди полностью

Посетительница не была Марьеттой — в этом я уже уверилась окончательно. Я просунула два пальца сквозь решетку, и дама в маске ухватилась за них — вцепилась в мою руку с поразительной силой. Она склонилась ниже, и я ощутила, что мои пальцы тут же намокли от ее слез.

А затем я услышала голос, которым столь часто грезила наяву.

Он поцеловал мне руку, и его усы защекотали мне кожу. В меня словно ударила молния, и разряд пронизал меня насквозь.

— Франц!

— Ангел мой…

— Ты меня не забыл!..

— Как бы я смог?

Он поднял маску, и я увидела его глаза — его, Франца Хорнека! Я сквозь решетку коснулась его лица.

— Почему же ты плачешь?

— Жизнь так несправедлива.

— Я знаю, знаю!..

Мне хотелось, чтобы он смотрел и смотрел на меня — я не думала, что он мною восхищается, я просто ощущала, что он меня видит.

— Помнишь Джульетту — там, на балу?

— Теперь по всей Венеции только и разговоров что о ее побеге с молодым Джамбаттистой Тьеполо.

Я подумала, уж не хочет ли Франц просить меня бежать с ним. Все последующие годы я не раз гадала, что бы я ему ответила.

— Анна Мария, мне придется уехать из Венеции. Меня вызывают домой.

— Плохие вести от родителей?

Франц сел ровнее, и его лицо отодвинулось от меня.

— Они считают, что это хорошие вести.

Его голос был исполнен горечи. Я сидела и молчала. Что я могла сказать? Какое право я имела спрашивать его о чем бы то ни было?

Он снова придвинулся ко мне и заговорил шепотом, хотя мы были одни в parlat`orio:

— Прошу тебя, верь — если бы я мог выбирать себе невесту, я бы выбрал только тебя, и жил бы с тобой, и любил бы тебя до конца своих дней.

Мои глаза наполнились слезами, но я по-прежнему молчала.

— Но я не волен выбирать. Мои путешествия да еще неудачное вложение отцом капитала почти разорили моих родителей. Они подыскали девушку с хорошим приданым; ее семья не прочь породниться с нашей. И вот, мне придется жениться — совершенно против желания, ведь мое сердце уже отдано другой. О, милая синьорина, тебе принадлежит мое сердце!

Я прижала к решетке руку, а он приставил свою напротив с другой стороны, так что между нами оставалась лишь тонкая ажурная сетка. Я ощущала его тепло, и цветочный орнамент — все те же цветки граната — впечатался в мою ладонь.

— Я сберегу его, Франц Хорнек.

Где-то рядом раздался кашель маэстры Эвелины: она давала понять, что возвращается и что время посещения истекло.

Франц снова опустил маску и прошептал:

— Навечно.

Теперь, оглядываясь в прошлое, я изумляюсь, с какой пронзительной ясностью я тогда рассмотрела и свое будущее, и будущее Франца — все долгие годы, что мне предстояло прожить без него. Словно в некоем озарении я вдруг увидела всю мою последующую жизнь. Люди, которым довелось побывать на пороге смерти, уверяют, что человеку в этот момент дано испытывать подобное: вся жизнь вспышкой проносится перед глазами, когда над нами склоняет свое лицо Ангел Смерти.

Последние слова вырвались у меня непрошенно, против воли. В конце концов, Франц Хорнек собирался жениться на другой, а я была тогда всего лишь четырнадцатилетней девушкой. И тем не менее слова пришли — и я их произнесла.

— Навечно, — прошептала я. — Per s`empre.

*

В лето Господне 1710

Перейти на страницу:

Похожие книги