Девственница (ЛП)

Дафна инстинктивно обхватила его ногами за талию, а руками за плечи. Кора дерева царапала ее обнаженную спину, но она не чувствовала этого, не могла чувствовать ничего, кроме него внутри себя.

- Ш-ш-ш... - прошептал Джон ей на ухо. - Все хорошо. Я сделаю все правильно.

- Я никогда...

- Знаю, - ответил он. Его пальцы впились в ее бедра. Почему эта боль была так приятна? Так необходима? Как будто только эта боль могла изгнать боль от смерти брата? Это была та самая боль, которую она ждала. - Позволь обнимать тебя. Я остановлюсь, когда ты мне скажешь остановиться.

Она уткнулась головой в изгиб его шеи и кивнула. Она не хотела, чтобы он останавливался, но не знала, что делать, как действовать дальше. Джон знал. Он притянул ее бедра к себе и прижался к ней. Когда он сделал это снова, ей показалось, что внутри у нее что-то оборвалось, и она открылась ему. Ее тело хотело его. Она откинула голову назад, а бедра двигались навстречу ему, терлись о него и в унисон с ним, пока он снова не поднял ее и не опустил еще раз, на этот раз сильнее, насаживая ее на свой член до упора. Его губы снова были на ее губах, его язык внутри ее рта. Поцелуй был диким, голодным, неистовым, как и толчки, которыми он в нее врезался. Она не могла насытиться этой его частью внутри себя. Она никогда не насытится этим.

Жар их соединенных тел поднялся до предела. Она оторвалась от его губ, чтобы дышать. Он так сильно прижимал ее к дереву позади нее, что ей показалось, будто она станет с ним единым целым, как стала единым целым с Джоном. Ее руки обхватили его широкие мускулистые плечи, а соски болезненно сжались на его обжигающей груди. Он сказал, что остановится, если она скажет ему, но она знала, что они оба зашли слишком далеко, чтобы остановиться сейчас. Экстаз извивался и дрожал вдоль каждого нерва внутри ее бедер. Ее киска омывала его влагой, смесью крови и желания. Ее мышцы сжались в узел, и с криком, который она не могла сдержать, она взорвалась вокруг его все еще толкающейся длины. Пока она сжималась и содрогалась, он вколачивался в нее грубыми толчками бедер, и наконец кончил в нее обжигающим потоком.

Наконец все остановилось. Ее сердце колотилось о грудную клетку, как заключенный, бьющийся о решетку. Но Джон опустил ее ноги на землю. Он медленно вышел, и она поморщилась от новой боли.

- Дафна... - выдохнул он, целуя ее живот, лаская языком соски, целуя шею и губы. Даже когда его сперма стекала вниз по ее бедрам, он не мог перестать прикасаться к ней.