Девственница (ЛП)

- Я не нуждаюсь в консультациях. Я в таком же здравом уме, как и ты. - Если не более здравомыслящая. В конце концов, это не она разгуливала в свадебном платье и говорила, что Иисус был ее мужем.

- Ты можешь поговорить с кем-нибудь здесь. Сестра Маргарет - опытный психолог. И еще раз в неделю, Отец Антонио...

Элли повернула голову и уставилась на маму.

- Ты думаешь, я буду говорить об этом со священником?

- Ну... - начала было ее мать. – Вероятно, с сестрой Маргарет?

Если бы у нее хватило на это сил, Элли рассмеялась бы. Но их не было, и она промолчала, и они молча вошли в лазарет.

Мать оставила ее сидеть в кресле, а сама пошла за другой сестрой. Через двадцать минут в лазарет вошла монахиня, на вид ровесница ее матери - не старше пятидесяти лет, - и окинула Элли внимательным взглядом. Мама представила женщину как сестру Аквинас. Поверх черной одежды на ней был надет белый фартук, а рукава заколоты так, что обнажались предплечья. Сестра Аквинас указала на кровать за белой занавески, и велела Элли ждать там.

- Я пойду проверю твою комнату и удостоверюсь, что у тебя есть все необходимое, - сказала мама и забрала сумку из рук Элли. - Я скоро вернусь. Не переживай. Ты в хороших руках с сестрой Аквинас.

- Хорошо, - ответила Элли, слишком взволнованная тем, что у нее есть место для ночлега, чтобы беспокоиться о чем-то серьезном в данный момент. - Скоро увидимся.

Мама поцеловала ее в лоб.

- Спасибо. - Слово вырвалось из уст Элли совершенно машинально.

- Ты благодаришь меня? - Ее мать казалась совершенно сбитой с толку.

- Ну, ты же уговорила их позволить мне остаться здесь. Знаю, мы не очень ладили последние несколько лет... десять лет.

- Двадцать шесть лет, - поправила мама, но по-доброму.

Она сделала паузу, чтобы рассмеяться.

- Ладно, двадцать шесть лет. Но да, я благодарна, мама. То есть, сестра Джон. Прости.

Мать обхватила ладонями ее лицо и посмотрела ей в глаза.

- Вот уже три года я каждое утро просыпаюсь и читаю одну и ту же молитву. Хочешь знать, что это за молитва?

- Ну и что же? - спросила Элли, хотя была уверена, что не хотела знать.

- Дорогой Боже, пожалуйста, пусть этот день не будет тем днем, когда он убьет ее.

Мать еще раз поцеловала ее в лоб и поспешила уйти, прежде чем Элли успела сказать еще хоть слово.

Что-то перевернулось в сердце Элли, как ручка телескопа. Впервые Элли посмотрела в окуляр материнского сердца, и теперь, в этот момент, свет сфокусировался и Элли увидела то, что видела ее мать - дочь, которую она не понимала, влюбленную в могущественного, опасного мужчину вдвое старше нее, который не мог заняться с ней любовью не причинив боли. И каждый день она боялась, что он зайдет слишком далеко и убьет ее единственного ребенка. Каждый раз, когда ее мать смотрела на Элли, она видела именно это. На какую-то секунду Элли тоже это заметила.

- За штору, - сказала сестра Аквинас. - Я сейчас приду.

Одурманенная своим видением, Элли сделала как ей было сказано, зашла за штору и в оцепенении села на больничную кушетку.

Сестра Аквинас подошла с полотенцем в руке. Она бросила его на столик и положила руки по обе стороны от шеи Элли.

- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.

- О... я в порядке, - ответила Элли

- Ты уверена? У тебя глаза красные. Ты что, на наркотиках сидишь?

- Ничего противозаконного. Меня немного тошнило.

- Тебя рвало?

- Несколько раз.

- Ты беременна?

- С вечера понедельника - нет.

Сестра Аквинас уставилась на нее. Но это было лишь одно моргание, одна пауза.

- Выкидыш?

- Нет.

- Понятно. - Сестра Аквинас сделала глубокий вдох. - Хирургический или медикаментозный?

- Медикаментозный.

- Миферпрекс? - спросила сестра Аквинас.

- Да.

- Когда?

- Первая таблетка в понедельник. Вторая - в среду.

- Сегодня пятница, - сказала сестра Аквинас. – Значит, пять дней. - Она говорила сама с собой. - Ты была у врача после среды?

- Нет.

- Насколько сильным было кровотечение?

- Очень. Очень сильное.

- Сейчас меньше?

- Намного.

- Ты принимаешь что-нибудь еще? - Сестра Аквинас достала отоскоп и осмотрела уши Элли.

- Больше ничего.

- Тебе должны были дать Тайленол или Компазин.

- У меня есть на них рецепт, - ответила Элли. - Но мне было слишком плохо, чтобы идти в аптеку.

- Тебе никто не помог? Отец?

- Нет.

Сестра Аквинас тяжело выдохнула.

- Именно в такие моменты я вспоминаю, почему стала монахиней.

Элли усмехнулась.

- Потому что вы ненавидите мужчин?

- Нет. Потому что я больше не хотела проходить через все это в одиночку.

- Спасибо, что вы так добры ко мне, - ответила Элли.

- Я врач. Только потому, что я не согласна с некоторыми медицинским процедурами, не значит, что я не изучала их в медицинской школе.

- Вы врач? Я думала, вы монахиня.

- Я и то и другое. У меня тут есть обезболивающее. Могу дать что-нибудь от тошноты, если нужно.

- Думаю, с меня хватит рвоты.

- Возможно, кровотечение будет продолжаться еще несколько недель. Это нормально. Но я хочу, чтобы ты вернулась сюда через неделю. Мы сможем сделать УЗИ.

Элли уставилась на нее широко раскрытыми глазами.

- Вы можете здесь такое делать? У вас тут много залетевших монахинь?

Сестра Аквинс улыбнулась.