Девственник

Я встала и подошла к столу в коридоре, схватила ключи из маленькой миски и посмотрела на себя в зеркало над столом. Я выглядела дерьмово, с темными кругами под глазами и этим дерьмовым выражением на моем лице. Я находилась всего в пяти минутах от того места, где должна была встретиться с Куинном, но мне хотелось прийти пораньше, чтобы посидеть там в тишине со своими мыслями, а не остаться здесь и попытаться быть счастливой, когда на самом деле не была таковой.

— Куда ты идешь? — спросила мама.

— Провести время с моим лучшим другом.

И парнем, которого я люблю.

Куинн

Последний час я сидел на капоте своей машины, так как Изабель не должна была появиться еще какое-то время. Мне просто нужно было привести свои мысли в порядок. Я отбросил все, что было связано с ее уходом, потому что сегодня я хотел, чтобы она знала, насколько она особенная и как много значила для меня.

Я хотел сказать ей, что люблю ее и что, независимо от того, куда и как далеко она уедет, я найду ее. Наши жизни всегда будут переплетены, несмотря ни на что.

Вспышка фар заставила меня обернуться и посмотреть через плечо. Эта частная собственность находилась в глуши, с простирающимися на мили кукурузными полями и открытым небом, пробивающимся к тысячам звезд.

Я никогда не был одним из тех глупых парней, которые заботились о чувствах или о чем-то из этого дерьма. Мне было наплевать на все, кроме Изабель.

Мы приезжали сюда с тех пор, как стали достаточно взрослыми для того, чтобы водить машину. Это было единственное место, где мы могли спокойно поговорить без вмешательства из внешнего мира.

Она припарковала свою машину позади моей и заглушила двигатель. Я хотел забрать ее из дома родителей, хотел сделать все правильно, но она настояла на встрече со мной здесь. Моя первая мысль заключалась в том, что она хотела сбежать, если все станет слишком эмоциональным или реальным, даже если она точно не знала, что я планировал сказать ей сегодня вечером.

Когда она вышла из машины, я соскользнул с капота и подошел к ней. Ее лицо загорелось, когда она увидела меня, и это заставило меня чувствовать себя чертовски хорошо. Все, что ей нужно было сделать, это улыбнуться мне, и я, блядь, сломался.

Сегодня она узнает, что я сделаю все, что угодно, для нее.

Сегодня она узнает, что я упаду на колени и буду поклоняться ей, если это сделает ее счастливой.

Я обнял ее, прежде чем она смогла что-то сказать. Сначала она была напряжена, но потом расслабилась в моих объятиях. Мы долго стояли там, и я не хотел ее отпускать. Я не хотел, чтобы этот момент закончился.

— Это чертовски отстойно, — сказала она напротив моей рубашки. Я был намного выше, чем она, так что ее голова лежала прямо под моей грудной клеткой. Мне нравилось, что она была такой маленькой по сравнению со мной, и что я мог держать ее близко и практически поглотить. Это заставляло меня чувствовать, что ничто в этом мире не может коснуться ее, что, пока она со мной, все будет в порядке.

— Они продолжают говорить, что это только на год, пока я не закончу школу.

Она отстранилась и посмотрела на меня. Она не плакала, но была на грани. Я обхватил ее за щеки и поцеловал в лоб.

Я просто был рядом с ней.

Мне было все равно, что говорят обо мне другие, или если бы мои друзья наехали на меня и сказали, что я был слишком мягким, когда речь шла об Изабель. Мне было насрать на все, что они могли сказать, потому что, когда все было сказано и сделано, единственный человек, который имел для меня значение, смотрел мне прямо в глаза.

— Я поеду с тобой, — сказал я с решимостью, не знаю, как бы я отбил деньги с подработки на свой сберегательный счет.

Она улыбнулась и покачала головой:

— Это глупо, — сказала она и засмеялась, и я понимал, что она не оскорбляла меня.

— Однако, так и будет, Изабель, — сказал я со всей серьезностью. Улыбка исчезла с ее лица. — Я последую за тобой на конец света, чтобы убедиться, что мы останемся вместе.

Мое сердце гремело, и, несмотря на то что мы не были вместе, я хотел, чтобы она знала, что она значила для меня.

— Как бы мне ни нравилась идея о том, что ты поедешь со мной, я бы не хотела, чтобы ты это делал, Куинн, — она отстранилась и уставилась на небо. — Ты когда-нибудь думал о том, насколько крошечными мы являемся на самом деле? — прошла минута полного молчания, прежде чем она снова заговорила. — Ты когда-нибудь действительно думал, что из всего мира, Вселенной, Великой пустоты над нами мы всего лишь эти маленькие частицы клеток и энергии?

Я слышал, что она сказала, но был слишком сосредоточен на ней, на том, как она смотрела на небо, на уязвимости и печали, которые я видел на ее лице.

— Это лишь на год, прежде чем мы сможем снова быть вместе, но кажется, что кто-то разрывает мое сердце, Куинн, — тогда она посмотрела на меня, и эта уязвимость была настолько четкой, настолько реальной, что я почувствовал это каждой клеткой моего тела. — Я знаю, что для посторонних, смотрящих на меня, я драматизирую, но ничего не могу поделать. Я люблю…