Девственник

продумать: “если что, для программы опекунов, я жду родственников, но, к

большому сожалению, они не могут выйти на связь так как находятся в

командировке. На самом же деле, я прозвонил только парочку, а другие номера

даже не искал. Но мне и на руку тот факт, что никто не отвечает. Осталось только

отсрочить встречу с агентством по усыновлению. Так я выиграю неделю. У меня

пока очень шаткий план на долгосрочную перспективу, но за эту бонусную

неделю я точно всё пойму. Основная задача моего плана – создать VR реальность, что у нас дома живут опекуны, кто бы они не были. В школе я могу отмахнуться

и завести разговор в другую сторону. Очень важно только оснастить опекунов

всеми необходимыми документами. Возможно я найду родственников, которые

помогут мне с документами, но останутся у себя на родине. Мне не нужны ещё

какие – нибудь родители. С меня хватит. Отныне есть только я и брат. А когда

будут приходить с проверкой, мои VR родители, неожиданно, будут во

внеплановых командировках или по другим неотложным делам в разных

городах. Вот пока так. Хм, кажется, я гений. Ух, только бы всё получилось. Значит

мне, всё же, нужно найти родственников”.

Первым делом, я ещё раз позвонил в школу, чтобы подтвердить отмену

всех занятий, иначе это может плохо для меня обернуться. Я набрал знакомый

номер, по которому мне ответила секретарша. Я вежливо спросил у неё об

отмене моих занятий и она так же вежливо ответила, что все занятия отменены

ещё после первого моего звонка.

– Это что, получается по расписанию у меня не было физкультуры вчера?

– Что, простите?

– Нет – нет, ничего. Спасибо. Всего доброго

– До сви… – я положил трубку

Вот это уже интересно.

4 Глава

Где Фрайм?

В канун нового года агентство по усыновлению работало в полной

неразберихе, плюс я, со своей стороны, подливал масло в огонь. Мне несколько

раз назначали встречу с возможными родителями, но по непонятным причинам

всё отменялось в последний момент. И если честно, это я был причиной каждой

несостоявшейся встречи. Чаще всего, я узнавал номера этих людей, звонил, притворялся секретарём и назначал встречу потенциальным родителям в

другом месте. Правда, чтобы не рисковать, так я делал всего один – два раза. А

когда меня хотели забрать в детский приют, я уходил из дома и выключал

телефон. Этот вариант был самый надёжный, так как живу я один, ни с кем не

общаюсь и спросить о моём местонахождении не у кого. Вот так я и жил весь

этот месяц. Я жил, но просто – напросто, бежал от своего будущего. Теперь я

знаю какого это бежать с чувством безысходности. Жалкое ощущение.

Было время я ночевал в палатке на утёсе. И старался не попадаться никому

на глаза, потому что меня могли бы заставить ходить в школу или, опять же, отправить в этот жалкий приют. Я уходил и жил в палатке или закрывался дома.

Я не мог ни о чём думать. Я судорожно пытался, но просто не знал, как обмануть

всех и сохранить брата. Возможно тогда, я сдался.

После смерти папы, врач позвонил моему дяде Рику – тому самому папе

Эллы, чтобы сообщить об этой новости и решить вопрос с похоронами. Семья

дяди выслала денег и заказала у похоронного агентства их услуги. Я не мог

отказаться или высказать своё мнение на этот счёт, потому что всё это

происходило за моей спиной. Похороны прошли в Сан Франциско и прошли

хорошо, если вообще так говорят. Одной задачей / проблемой меньше. Теперь

можно было сосредоточиться на другом.

Спустя время, настала пора уже вызволять Роджера из больницы. Кстати, он так со мной и не разговаривал. Как мне сказали медсёстры, он вообще ни с

кем не разговаривал. Роджер, видите-ли, обиделся, что я оставил его в больнице, был у него всего один раз и, вообще, всё ещё не рассказал ему обо всём. Эту

проблему я пока был не готов решать. Я до жути презираю обиды. Обида – это

показатель слабости, а ведь Роджер не слабый. “Я люблю брата, но он просто

глуп, если не видит, что я утаил смерть отца, исключительно ради сохранности

его нервов”.

И вот, однажды, отправившись в магазин, чтобы закупиться хоть какими-

нибудь продуктами, я случайно встретил доктора Раена. К сожалению, он тоже

сразу меня заметил, поэтому сворачивать смысла не было. Я принял решение

пройти мимо, погружённый в изучение витрин, как ни в чём ни бывало. Вдруг он

подумает, что обознался или не станет заводить разговор. Он же не должен

ничего знать о моей жизни после больницы.

– Привет, Фрайм. Как ты? – чёрт, всё-таки узнал

– Здравствуйте, мистер Раен. Ой, Флим, – сохраняя скорость шага я

понадеялся пройти дальше.

– Сынок, остановись на секунду. – мне пришлось остановиться, но я

продолжал сохранять холодный, безучастный вид. – Помнишь наш разговор об

опекунстве в больнице? Я дал тебе возможность самому найти родственников

или определить свою будущую жизнь с опекунами. Ты разобрался с этим?

– Аааа… Конечно! Конечно разобрался. Спасибо, что интересуетесь – я

поспешил окончить разгвор и уйти.

– Постой, Фрайм. Твоя тётя Лика очень переживала за тебя и после общения