Деволюционист и Эмансипатрикс

Вскоре его агент перешел улицу, которая показалась ему очень похожей на улицу любого города на Земле, за исключением того, что здесь было удивительно мало шума. Возможно, это объяснялось полным отсутствием трамваев и вообще наземной техники. Конечно, пространство между тротуарами использовалось не иначе как для парковки летающих машин. В зданиях располагались разнообразные магазины, причем все они были построены с размахом. Мелких магазинов не было вообще.

Агент Смита быстро нашел свой летательный аппарат – небольшой двухместный орнитоптер, окрашенный в серо-голубой цвет – кстати, любимый цвет Смита, – и через минуту-другую он уже летел по воздуху. Смит имел возможность наблюдать с близкого расстояния искаженное S-образное движение крыльев аппарата. Но полет продолжался всего несколько минут, и вскоре аппарат снова находился в состоянии покоя.

На этот раз он был припаркован под огромным длинным навесом, который, как потом увидел Смит, на самом деле был балконом, расположенным на одном из десяти ярусов. Напротив стояло большое здание, похожее на автобазу, над крышей которого Смит увидел огромную громаду дирижабля.

Это был, разумеется, "Кобулус", и именно тогда, когда агент Смита проходил через зал регистрации, его имя прозвучало впервые. " Все в порядке, Реблонг", – так прозвучало из уст сотрудника, пробивавшего его табель. И Реблонг, за которым Смит внимательно наблюдал, направился прямо через люк в борту огромного корабля, а затем по коридору в машинное отделение.

У Смита было мало возможностей для изучения механизмов. Реблонг окинул все одним взглядом, затем подошел к невысокому чернобородому парню, стоявшему у приборной доски.

– Все как обычно, мой друг?

У него был приятный голос, как впервые заметил Смит.

– Да, как обычно!

Голос мужчины был наполнен горечью.

– Именно это и есть проблема! Никогда нет никаких улучшений, всегда все как обычно! Скажите, Реблонг, не обижайтесь, но я думаю, что мы дураки, раз миримся с тем, что нам дают!

Человек Смита уверенно уселся перед приборами.

– Лично я думаю, что мы не дураки, а просто везунчики.

– Везунчики! – фыркнул второй мужчина. – Хотел бы Эрнол услышать, как ты это говоришь! У него бы случился припадок!

Реблонг ничуть не смутился.

– Кстати, а что стало с этим парнем? Я его уже несколько недель не видел?

– Точно не знаю, – с некоторым беспокойством ответил парень. – Он вернулся в Каластию, и это последнее, что я о нем слышал.

– Каластия? Вчера вечером я видел в газете заметку о том, что Каластия находится на карантине. Все информационные сообщения прерваны.

Мужчина мгновенно почуял беду.

– Карантин! Почему это должно быть причиной того, что новости прерваны? Тут дело не только в карантине, Реблонг! – и он начал возбужденно расхаживать по комнате. – Я еще раз скажу – мы глупцы, если верим всему, что говорит нам комиссия. По-моему, они уже достаточно долго морочат нам голову!

Реблонг подавил зевок.

– Мне все равно, старина. Я готов оставить им право управлять государством.

– А вот в этом-то и дело! – вскричал другой. – Ты и все остальные, кроме тех, кого учил Эрнол, считают, что комиссия дана Богом и не может сделать ничего плохого!

– Да? – вежливо ответил тот. – Может быть, и так; только нельзя винить нас за то, что мы очень высокого мнения о правительстве, которое действует следующим образом.

Реблонг перечислял пункты на пальцах, не сводя при этом пристального взгляда со своего собеседника:

– Оно покончило с торговлей спиртным, полностью защитило женщин в промышленности, покончило с детским трудом, ликвидировало бедность, упразднило войну и, – с большим акцентом для такого спокойного человека, – обеспечило тебе, мне и всем остальным прекрасное бесплатное образование!

Манера Реблонга, сама по себе подчеркнутая, произвела эффект, заставивший собеседника внезапно остыть.

– Правильно, я признаю это. И в то же время я хочу показать вам, что комиссия добилась всего этого не столько ради нашего блага, сколько в интересах капиталистов.

– Они ввели запрет, потому что пьянство вредит бизнесу; никакой другой причины, Реблонг! И поэтому женщин тоже защищают; защищенная, довольная женщина приносит хозяевам лучшие дивиденды, чем та, которая работает до полусмерти.

– Использование детского труда также не окупается – в конечном счете это приводит к несчастным случаям и снижению производительности, а значит, и к снижению прибыли. Бедность тоже не оправдала себя: из бедных людей не получаются эффективные работники". Война была упразднена, Реблонг, не из гуманных побуждений, а потому, что мир приносил более высокую прибыль и меньше расходов.

– А что касается нашего обязательного образования, – он презрительно щелкнул пальцами, – что оно из себя представляет? Да вот что: хозяевам не выгодно допускать неграмотность! Образованный рабочий приносит больше дивидендов, чем невежественный. Вот и все, Реблонг! Не обманывай себя, думая, что комиссия сделала все это для твоего блага! Не думаю!