Девочки-колдуньи

Кристина не слушала. Краем глаза она внимательно рассматривала Светку. Чего это с ней? Уж не в том ли дело, что у неё, Светки Синицы, есть свобода, и никто за ней ежеминутно не следит, не лезет в её жизнь, зато у Кристины – прекрасная гостиная, и дизайн, и самый настоящий камин. И розы в вазе. А у Светки ничего такого нет.

– Ладно, девочки, – сказала Кристинина мама. – Вы тут общайтесь, а мы пойдём наверх. Сейчас Лариса Ивановна принесёт вам чай и профитроли.

– Я тоже пойду, – внезапно встала Светка.

– А чего так? – спросила Кристина.

– Дела, – уклончиво ответила Светка и засобиралась домой.

– А профитроли?

– В следующий раз.

«Следующего раза может не быть», – хотела съязвить Кристина, но промолчала.

– Я тоже пойду, – вздохнула Мелкая Аля. – Уже поздно. Меня отпустили на полчасика.

Она бы с удовольствием погостила ещё, попила бы чаю, а Лёля бы её забрала, но не станет же она сидеть у Кристины одна.

Они попрощались и разошлись по домам.

Стемнело, но Кристина так и сидела в гостиной, не включая свет. Зелёное лиственное море в окне сделалось тёмно-багровым. Потом синим. А потом чёрным. Крыши Химического института было уже не различить в густых деревьях, окутанных сумраком. Снизу сквозь листья мерцали звёздочки фонарей. Противоречивые чувства боролись в душе Кристины. Она радовалась, что наконец-то показала новым подружкам свой новый дом, и расстраивалась, оттого что Светка с Алей быстро ушли. Они даже не посмотрели Кристинины фотографии, а главное – таинственную картину, которая так и стояла на полу в её комнате.

И вдруг ей почудилось, что возле стола с розами, там, где ещё совсем недавно сидели Светка и Аля, что-то мерцает. Кристина присмотрелась. Точно: уже знакомое зеленоватое свечение осторожно взбиралось по контурам предметов. Кристина моргнула. Свечение исчезло, но вскоре появилось опять. Оно напоминало северное сияние – Кристина видела его на каникулах в Норвегии. Но там, в Норвегии, сияние было само по себе: оно разгоралось в небе само, никак не связанное с Кристининой волей. Теперь же оно было продолжением Кристины – и в то же время существовало отдельно от неё. Кристина поморгала ещё: сияние заметалось, исчезло, но вскоре вернулось. Тогда она закрыла глаза. Вначале появилась чернота с яркими пятнами. Зато дальше, за чернотой с пятнами, – клубилась зеленоватая тьма. Теперь её было очень много. Она разливалась вверх и вниз, вправо и влево. Странные лучи рвались наружу из глаз Кристины, и она с трудом сдерживала их усилием воли. Но некоторым всё-таки удавалось улизнуть – они проникали в комнату и обволакивали предметы своим зеленоватым сиянием. Вот ещё один маленький лучик робко пробился сквозь ресницы. Кристина словно вытянула его из себя, как паук – клейкую ниточку паутины. Лучик задёргался, готовясь прыгнуть на спинку стула. Кристина улыбнулась: это было похоже на игру. Но в следующий миг втянула его обратно. Обиженный лучик забился, заизвивался, пытаясь вернуться в комнату, но Кристина была непреклонна.

Она встала, щёлкнула выключателем и зажгла в гостиной люстру.

Лучик яростно пшикнул и исчез.

Кристина расхохоталась.

При свете люстры всё было как всегда: никаких следов лучика. Ни одной искорки, ни единого зеленоватого пятнышка.

В квартире стояла полная тишина. Родители спали.

«Гробовая тишина», – вспомнила Кристина слова из какой-то книжки и сама испугалась этого сравнения.

Глава 10 Живое слово

Следующий приступ странной болезни, которую Мелкая Аля, подражая Лёле, называла «что-то мне нехорошо», случился довольно скоро.

Вечером одного из дней Алечка заперлась у себя в комнате и погрузилась в Глубокие Раздумья. Дело в том, что на следующей неделе у бабушки Лёли был день рождения. В семье это был праздник не очень великий, а для самой Лёли и вовсе не праздник: она бы предпочла, чтобы годы не прибавлялись, а убавлялись. Зато для Али это был самый настоящий праздник! А раз так, к нему полагалось сделать подарок.

Она вытащила из ящика лист картона, клей ПВА и коробку из-под конфет, где хранились сушёные растения, которые они с Лёлей собрали на даче: ромашки, василёк, подорожник, листочки берёзы, осины и дуба. Аля решила сделать Лёле открытку-гербарий. Она наклеила растения на лист картона, так что это уже был не картон, а живая опушка леса.

Теперь надо было на этой лесной опушке написать какие-нибудь слова.

Аля написала, старательно выводя каждую букву: «Лёля, с днём рождения!»

И обвела все буквы красным и жёлтым маркером.

Но что писать дальше, что Лёле пожелать? Аля снова задумалась. Ведь если человеку что-нибудь желают, это означает, что у него этого нет. Если пожелать молодости, то Лёля сразу поймёт, что уже не молода. Если пожелать счастья, Лёля почувствует себя несчастной. Денег – бедной. Удачи – невезучей. Здоровья – больной. Путешествий – «домашней курицей», как сама она про себя частенько говорила. В общем, непонятно, чего желать и как быть.

Тогда Аля взяла и просто написала: «Я тебя люблю!».

И опушку леса будто бы осветило солнце.