Девочка в реакторе

— Я знаю, ты приходила к Президенту. И он предложил тебе работать на него. Понимаешь, сейчас война идет, все не так просто. Уже как раньше не будет, это точно. В нынешние времена каждый сам по себе, но я… — тут он запнулся, подбирая нужные слова, — я очень сильно беспокоюсь о тебе!.. — ему пришлось прикрыть веки, чтобы не видеть ужаса на бледном личике девушки. — Я люблю тебя, Алина! — он подошел к ней и взял ее за руку. — Я действительно люблю тебя, и не надо искать в этом никакого подтекста!.. Поэтому я здесь, я хочу тебя вернуть к прежней жизни… К нашей… прежней жизни…

Алина вырвала руку из его крепких пальцев.

— Ты лжешь! Я тебе не верю!

— В лаборатории мне никто не позволит быть с тобой! Меня вообще уволили, когда узнали о побеге! Ну и наплевать, ты мне нужна, и все!.. — он резко присел на край постели и, притянув девушку к себе, обхватил рукою за ее шею. — Я умру, если с тобой что-то случится!

И, не дожидаясь ответа, коснулся своими губами ее полураскрытых губ. По телу словно ток прошел — на этот раз в переносном смысле. В голове всплыли моменты прошлых близостей, нежные касания и стоны удовольствия, сорвавшихся с уст.

Но Алина решительно оборвала поцелуй и отошла от него как можно дальше.

— Нет, нет, нет, нет, нет! На этот раз у тебя ничего не выйдет!.. — и поспешила покинуть номер, прихватив куртку и кепку.

Глава IX

День подходил к своему логическому завершению. Марина мыском туфли распахнула дверь собственной квартиры и прошла в зал, таща за собой насквозь мокрую от проливного дождя куртку. Она кое-как сбежала от своего приятеля и, добравшись до дома поздним вечером, мечтала лишь об одном: поспать. Лечь на теплую кровать и наконец выспаться.

После случившегося Марина надеялась, что Кошмар больше не придет. Спектакль окончен. Нашелся тот, кто оказался сильнее ее самой. Сергею вообще сложно морально убить, он как тот оловянный солдатик, способен вынести все до последней капли. Марина иногда подходила к зеркалу и подолгу вглядывалась в собственное отражение: а выдержит ли она подобное испытание? Стоило ли оно вообще того, чтобы не спать по ночам, убиваться горьким одиночеством и искать до потери сознания?

Как только пальцы разжались, и куртка упала на ковер, что лежал на полу, на самой середине комнаты, среди старой потрепанной мебели, она рухнула на постель и прямо в одежде уснула, свесив с кровати ноги в туфлях. Разум погрузился в мрачное небытие. Вокруг, кроме поглощающей тьмы, ничего не было. Пустота. Ее даже можно коснуться, провести пальцем по невидимой стене и понять, что снова снится тот самый сон, где тебя поджидает кошмарная девица в черном летнем купальнике.

Она оказалась перед собственным отражением. На нее смотрела юная комсомолка с длинным горном в руке, на конце которого светился голубой шар. В другой она держала развивающийся от воображаемого ветра флаг. Длинные разноцветные лоскуты ткани развивались за ее спиной, а другие их части прикрывали женские интимные места. Марина с воплем отпрянула и рухнула на угловатые ступени, больно ударившись. Кое-как поднявшись с полу, она, держась за спину, начала подниматься наверх.

На одном дыхании она взлетела на этаж, побежала вдоль светлого коридора до упора и, наткнувшись на закрытую дверь, прижалась к стене. Лоб нестерпимо горел, как и ступни, когда она бежала, словно за ней гнался сам дьявол. Руки тряслись — ей пришлось долго любоваться подрагивающими пальцами. Кое-как собравшись с мыслями, Марина побежала в другой конец длинного и узкого помещения, подергала за ручку и пришла к пониманию, что здесь она совершенно одна. Возможно, на этаже повыше кто-нибудь да есть, что тоже вызывает определенные сомнения.

Марина бегала с одного этажа на другой, без конца дергала ручки и чуть не плакала от осознания, что ей придется одной как-то выбираться из этого места. Она спустилась в холл и наткнулась на макет разрушенного взрывом четвертого энергоблока — пластиковая крышка реактора лежала в вертикальном положении, а мелкие проводки символизировали его останки. Марина подошла поближе. В горле застрял тяжелый ком, мешая дышать. Ее обдало пронизывающим холодом.

Она находилась в Чернобыле.

Ей захотелось даже лично убедиться в этом, но двери станции оказались запертыми. По ту сторону царила всепоглощающая темнота — хоть глаз выколи. Слезы невольно потекли по щеке, но Марина раздраженно смахнула их. Все равно толку от них никакого. Вернувшись на то место, откуда начался ее путь, она обнаружила приоткрытую дверь. Через маленькую щелочку не видно ничего, кроме мглы, что покусывала нервы, внушая страх и опасения. Это как дом с привидениями, где призраки установили свои правила.