Девочка в реакторе (СИ)

Столб пламени выбросил бетонную крышку реактора, пробивая кровлю насквозь. Обломки исчезли в огненной геенне. Жар больно ударил по бледному от нехватки кислорода лицу. Легкое тело поднялось ввысь вместе с обжигающим кожу паром. От неожиданности хотелось закричать, но горло издавало лишь сдавленные звуки. Зрачки расширились, заполнив чернотой синеву глаз, с ужасом замечая приближающуюся землю.

Секунда-две, и раздался глухой удар.

Боль отозвалась в коленях и локтях, раздирая до крови нежную кожу.

Маленькая, перебинтованная, девочка лежала на сухой от дневной жары земле. В нескольких сантиметрах от нее горело бетонное здание. Языки пламени лизали черное небо над разрушенной взрывом кровле. Огненный отсвет больно ударил по глазам, заставляя прищуриться. Малышка с трудом присела на острой траве и приложила руку ко лбу, чувствуя, как виски раздирает невыносимая боль.

Вокруг стоял густой и непроходимый лес. Мелкие и тонкие веточки деревьев порезали не только кожу, оставляя глубокие, сочащиеся кровью, царапины, но и бинты, что висели на теле лохмотьями. В длинных темных волосах запутались зеленые листья. На локтях зияли крупные комки земли.

Девочка повернулась и увидела рядом с собой тушки умерших от радиации животных. Впившись взглядом в трупики, она не заметила, как всполохи мрака вытянулись подобно струнам и метнулись куда-то в сторону. Виски снова пронзила невыносимая боль. Когда неприятные ощущения сгинули, оставив после себя легкое недоумение, рядом с малышкой образовалась тень. Постепенно тьма рассеивалась, вырисовывая белые, обнаженные, груди, гордую осанку, длинные, цвета воронова крыла, волосы и стройные ноги.

Девица усмехнулась, заметив на себе взгляд пронзительных синих глаз.

— Не бойся, я тебя не съем, — она присела перед малышкой и, склонив голову, принялась изучать ее лицо, — я — это ты, а ты — это я. К сожалению, трансформация пошла не по плану, и у тебя нет права голоса, зато у меня есть твоя ненависть. Я сделаю все, чтобы те, кто нас с тобой обидел, поплатился по счетам. Но мне нужна подпитка. Где бы только ее достать…

***

— Чего это ты так перепугался? — Щербина, приподняв бровь, недоуменно наблюдал за ученым: тот дрожащими от испуга руками плеснул в стакан холодной воды и одним залпом выпил. — Неужели девочка заставила тебя так понервничать?

— Борис Евдокимович, не задавайте вопросов, на которые не получите ответа. А если получите… — Валерий мотнул головой, обрывая фразу, и, повернувшись к милиционеру, спросил: — Где вы ее нашли?

— На станции.

— Где именно?!

— Я не знаю. Военные передали мне ее. — Милиционер пожал плечами.

— Так давайте об этом у нее и спросим. — Девочка смерила пронзительным взглядом синих глаз присевшего перед ней чиновника. — Не расскажешь нам, как ты оказалась на станции?

Она молча улыбнулась тоненькой ниточкой губ и подняла вверх палец, показав на графин с водой.

— Ты хочешь пить? — она кивнула.

Девчонка впилась губами в граненый стакан, который ей протянул Борис, и начала жадно пить.

— Что прикажете с ней делать? — милиционер вытянулся по стойке “смирно” в ожидании приказа.

— Для начала нужно отыскать её родителей. Наверняка они сейчас в городе, а девочка просто заигралась. — Борис, услышав презрительное фырканье за своей спиной, обернулся и удивленно посмотрел на ученого. — Вы что-то имеете против, Валерий Алексеевич?

— Во-первых, давайте на “ты”, раз уж начали, а, во-вторых, у нас нет времени заниматься поисками чьих-то родителей. Оставьте ее здесь! — бросил Валерий милиционеру. — Мы потом решим, что с ней делать.

Милиционер кивнул и ушел, хлопнув дверью.

Девчушка, весело подпрыгнув на месте, отчего ее юбка пошла волнами, уселась на стул и начала свистеть себе под нос, болтая ногами в разные стороны.

— Ты сильно изменился с ее появлением. Не поделишься своими мыслями по этому поводу?

— Сейчас это не имеет никакого значения. — Валерий вытащил сигарету и, прихватив ее губами, закурил, преподнеся зажженную спичку. — О чем мы говорили? О моей гениальной мысли? С твоего позволения я продолжу.

Борис кивнул, скрывая тлеющий на дне зрачков огонек недовольства.

— Сегодня мы потратили весь день, чтобы выяснить, работает ли реактор, цел ли он или его вовсе разрушило взрывом. Но и локализация пожара прошла не совсем так, как нужно. Пожарные потушили огонь, но масло продолжает гореть. Радиационная обстановка не позволяет нам воспользоваться водой и пеной. Мы постоянно на связи с Москвой, почему мы нам не проконсультироваться с ними? Александров, с которым я работаю в институте, мог бы нам, чисто теоретически, подсказать, как решить эту проблему.

Но это только часть наших проблем.

В основном, остро стоит вопрос об эвакуации населения города. Возможно, радиационная обстановка еще позволяет им здесь находиться, но надолго ли…?

Радиация продолжает распространяться. Скорее всего, ею уже подверглись большая часть Европы и Америки, а это, как ты сам понимаешь, несет в себе определенные проблемы.

Если люди начнут болеть и умирать… ты догадываешься, чьи головы полетят в первую очередь.