"Девочка в реакторе" (СИ)

Он опустил голову. В ее голосе прозвучали нотки правды.

— Отпусти меня, прошу! Дай мне сбежать! Или убей! Ты же носишь с собой табельное оружие, тебе никто и слова не скажет! — слова отчаяния были схожи с мольбой смертельно больного человека, просящего у бога о скорой смерти. — Я не могу больше так, ты же сам знаешь, что это не жизнь!

По бледному лицу градом текли слезы, оставляя грязные следы. Она хлюпала носом, пытаясь втянуть обратно бежавшие из ноздрей сопли. Длинные волосы едва прикрывали соски, свисая запутанными прядями. Он смотрел на нее и чувствовал, как щемит сердце, стоит ей поджать пухлые алые губы или наморщить носик, из-за чего на переносице собиралась небольшая складка.

— Я не хочу тебя отпускать. Я бы сказал, что отвечаю за тебя своей головой, но не буду, хотя оно так и есть. Я не хочу тебя отпускать только потому что люблю тебя. Я люблю тебя, Алина!

Май, восемьдесят восьмой год

…— И что ты теперь намерен делать? Если обо всем станет известно, сбежишь, как последняя крыса? Или придумаешь очередной план по уничтожению человечества?

Долгожитель икнул и закурил в очередной раз. Сбросил пепел в латунную пепельницу и всмотрелся на кончик сигареты, который медленно пожирал маленький огонечек. Мужчина выдержал драматическую паузу, прежде чем выдать не менее достойный ответ:

— Самый простой и самый быстрый способ решить эту проблему, как ты уже сказала, сделать ноги. Я, скорее всего, так и поступлю. Но от нее я навряд ли смогу скрыться. Я знаю, что девчонка уже давно ищет меня, чтобы лично расквитаться. Она так и не поняла, для чего ее использовали. Людей убивать я больше не хочу, хотя логичнее было бы сплавить тебя на тот свет, так как ты узнала то, чего знать не следует. Мне терять уже нечего. Поэтому я отпускаю тебя на все четыре стороны.

Мила недоуменно приподняла бровь.

— Пошла вон, — добавил Долгожитель изменившимся голосом, — и больше не приходи сюда, никогда.

Июль, две тысячи двадцатый год

…Она удивленно воззрилась на него.

— Я люблю тебя! Поверь же мне, ну! Я не хочу тебя отпускать! Ты пропадешь там, а я… я только жить начал!..

Он едва не плакал, видя непонимание в пронзительных синих глазах. Ему хотелось трясти ее и кричать во весь голос, но снова знакомое поджимание губ, легкое подрагивание сморщенного носика и затянувшаяся до невыносимости пауза. Длинные пальцы утопали в спутанных волосах. Сложно было оторвать взгляд друг от друга, разорвать холодное молчание и не слышать, как стучат их сердца.

— Отпусти меня. Я умру здесь.

— Не отпущу, — произнес твердым голосом. — Запру тебя здесь, пока ученые не придумают новую защиту.

Она подняла черные от грязи руки.

— Я убегу. Ты не сможешь меня удержать.

Черные зрачки расширились, когда молния пронзила его насквозь. Бесчувственное тело упало к ее ногам. Яростно бьющееся сердце остановилось. Она встала и, присев напротив него, провела рукой по щеке, а затем быстро чмокнула в приоткрытые губы. Из пересохших уст вырвался стон облегчения. Резко выпрямилась, будто через все нервы прошелся ток, а затем, прикрыв веки, обернулась черным пятном, исчезнув на другой стороне света.

Большая, загруженная до невозможности, фура резко затормозила на дороге, едва не слетев в кювет. Под ногами хлюпала вода, и она, не выдержав, плюхнулась в лужу. Быстро встала, выставила руку вперед и остановила первый мчавшийся по трассе грузовик. Темный плотный плащ скрывал ее голое тело.

— Увези меня отсюда!..

— Как скажешь, красавица.

Она напоследок проводила былое место пребывания и расслабилась.

Незадолго до побега

…— У меня никогда не будет семьи! Не будет, понимаешь?! С такими умениями я обречена на одиночество! Кто возьмет меня в жены, кто? Ты? Он? Кто?! Я не хочу вечно гнить в лабораториях и реакторах, меня не устраивает та жизнь, которую я вынуждена жить!

— Не все строится вокруг семьи, милая моя. Мне пятьдесят три, у меня не осталось ни близких, ни друзей, ни родственников, уже больше двадцати лет сам по себе. И мне, как и тебе, не нравилась моя жизнь. А что делать? Жить нужно в любом случае. Если у тебя есть эти способности, значит, тебе их дали не просто так.

— Нет, ты не понимаешь! Ты не был на моем месте…

“Вы все ничего не понимаете…”

Конец лета, восемьдесят восьмой год

…— Я нахожусь в очень странном месте. Я попала сюда, чтобы выяснить обстоятельства смерти академика Валерия Легасова, который покончил с собой несколько дней назад. Это лаборатория, где по последним имеющимся у меня данным проводились опыты над детьми для свержения советской власти. Этот человек все еще здесь! Он дал мне уйти, но я заблудилась, и не могу найти выхода! Если вы найдете это видео, знайте, я пришла сюда, потому что двадцать шестого апреля восемьдесят шестого года…

Книга Восьмая. "Девяностые"

Глава I

Сентябрь, девяносто первый год

— Хто?!