Девочка у моста

Звали ее Маульфридюр, и в шестидесятых-семидесятых годах она принимала активное участие в работе Общества эзотерики. Она была замужем за видным целителем-экстрасенсом и в качестве его ассистентки организовывала сеансы и посещения на дому для тех, кто был убежден в способности ее супруга общаться с покинувшими этот мир людьми и желал воспользоваться его услугами. Сама Маульфридюр нисколько не сомневалась, что загробная жизнь существует, и часто говорила о потустороннем мире, где собираются человеческие души, после того как отделяются от тела. К ее мужу выстраивались очереди страждущих узнать, что их ждет на том свете, и Маульфридюр не раз становилась свидетельницей событий, объяснить которые было невозможно, если человек не верил в сверхъестественное. Эйглоу помнила те долгие беседы, что происходили между ними, когда сама она была моложе и лишь открывала в себе способности, предназначения которых до конца не понимала, но стремилась узнать о них как можно больше и при случае использовать. В поисках ответов она обратилась в Общество эзотерики, и Маульфридюр научила ее не бояться собственных ощущений, а воспринимать их как нечто само собой разумеющееся, не смущаясь тем, что она несколько отличается от других людей.

— Он вообще собирается приезжать, этот малый? — произнесла пожилая женщина, имея в виду собственного сына, который и сам был не первой молодости.

— Видимо, он посчитал, что мы не закончим так скоро, — извиняющимся тоном сказала Эйглоу. — Это, наверно, я сплоховала.

— Не беспокойся, — успокоила ее Маульфридюр. — Ты отлично справилась. Впрочем, как и всегда. В тебе есть дух сострадания — это от отца.

Старушка отклонилась на спинку стула.

— А зачем ты сегодня устроила сеанс?

— Что ты имеешь в виду?

— Зачем ты нас позвала? — спросила Маульфридюр. — Почему в тебе снова проснулся интерес к спиритизму?

— Хотела проверить, способна ли я еще на что-то спустя все эти годы, — смущенно объяснила Эйглоу. Она ожидала подобного вопроса, хотя пока не определилась, как лучше на него ответить.

— А может, дело в другом?

Эйглоу отрицательно покачала головой, но от Маульфридюр было не так-то легко отделаться.

— Что ты пытаешься отыскать? — задала она очередной вопрос.

— Да ничего особенного, — проговорила Эйглоу.

— Ты полагала, что сможешь вызвать его с нашей помощью? Благодаря той энергии, что здесь сегодня накопилась?

— Даже и не знаю, — призналась Эйглоу.

— Как же ты похожа на нашего Берти, — сказала старушка: никак иначе она отца Эйглоу не называла. — Было горько наблюдать за тем, как он растрачивает свой талант. Вечно он от нас что-то скрывал. А если б не пил столько, смог бы найти своим способностям достойное применение.

— По-моему, он никогда не был особо рад тому, что этими способностями обладает.

— И по-моему тоже. В отличие от тебя, верно? Ужасно, что для него все так обернулось. Твой отец был замечательный человек — не забывай этого. Правда, слабохарактерный и чересчур восприимчивый. Да и выпить любил, а это не лучшее сочетание. Значит, сегодняшний сеанс как-то связан с Берти?

— Нет, — покачала головой Эйглоу.

— Может, ты ощущала его присутствие, после того как он нас покинул?

— Нет.

— В какой-то момент он совсем перестал интересоваться жизнью Общества, — заметила Маульфридюр, выпрямляя спину. — Мы и понятия не имели, чем он занимался на момент смерти, и продолжал ли практиковать в качестве экстрасенса. Печально, конечно, что он дошел до такого состояния и оборвал все связи с прежними друзьями. Мой муж еще пытался как-то вразумить его, но потом махнул на это рукой — сказал, что не может наблюдать за тем, как деградирует Берти.

— И мама то же самое говорила — в последние месяцы отец совсем сдал.

— Ну да, ей, бедняжке, было наверняка нелегко. Да и тебе тоже. Представляю, что это за бремя.

Старушка глядела на Эйглоу через темные очки.

— Потом до нас дошли слухи, что Берти связался не с теми людьми, — проговорила она. — Вроде как стал якшаться с какими-то уголовниками, видимо, потому, что те не жалели для него вина. Кто-то рассказывал, что видел его с одним подозрительным типом.

— С каким еще типом?

Пожилая женщина сняла очки. Ее почти бесцветные глаза были чувствительны к свету и различали лишь нечеткие силуэты и движения.

— С тем самым, что в годы войны использовал Берти для своих махинаций. Его потом зарезали возле Скотобойни.

Конрауд поднял глаза, когда Эйглоу воспроизвела слова, сказанные пожилой женщиной.

— Она что же, имела в виду моего отца? — с плохо скрываемым удивлением спросил он.

Эйглоу кивнула.

— Другого толкования я не нахожу, — сказала она.

— Выходит, по мнению той женщины, наши отцы снова взялись прокручивать какие-то схемы?

Эйглоу снова кивнула.

— Но мы же… Ты же говорила, что это невозможно.

— Ну да.

— Значит, они вдвоем…

— Да.

— Ну и чем же они занимались?

— Бог их знает. Маульфридюр слышала об этом краем уха, и подробности ей не известны.