Девочка у моря

— Зовите, мне что. Я записана Надей. А вас как звать?.. Вера у меня есть тетя. Только в другом городе. Можно я вас буду звать «тетя Вера»?

— Хорошо, зови. Только правильней называть взрослых по имени и отчеству.

— До свиданья вам, я ухожу. — Надя вдруг повернулась и побежала. Остановилась у асфальта и оттуда крикнула «спасибо!»

Вера Алексеевна помахала ей рукой. Почему девочка убежала? Может, обиделась, подумала, я не хочу называться «тетей Верой»?

Прошло два дня. Девочка не появлялась, и Вера Алексеевна жалела, что сделала ей замечание. Она привыкла поправлять, выправлять, — таков уж долг учителя. Может, следовало промолчать в данном случае. Такая славная девочка!

А видно — ребенок запущенный. Мать, наверное, целый день на работе, в сезонное время здесь все стараются заработать, берут дополнительные нагрузки. Дети бегают с утра до ночи без присмотра, благо тепло. Речь у девочки неправильная… Ясно: читать не приучена, за лето, наверное, книги не откроет.

Вера Алексеевна потянулась за своей книгой, положенной у ног, но книга исчезла. Учительница недоуменно повела глазами вокруг и, наклонясь, заглянула под кресло. Из-под кресла торчали две розовые пятки. Послышался смех. Вера Алексеевна обрадованно воскликнула: «Надя, это ты?» Под креслом завозились, девочка вылезла на четвереньках с книгой, которую держала, как поноску, в зубах, и положила на колени Вере Алексеевне.

— Я собака, умею бегать на четырех ногах, знаете, как быстро, и лаять! Хотите, покажу?

И, не дождавшись ответа, Надя, проворно перебирая ногами и руками, двинулась к морю, показывая Вере Алексеевне зад в коротеньких синих трусиках.

— Надя, иди сюда. Мне это совсем не интересно. Ты ведь не маленькая — сколько тебе лет?

Девочка поднялась и пошла обратно.

— Чего? Сколько лет? Много. Я уже скоро буду выходить взамуж. Завтра мой день рожденье. Исполняется двенадцать. А послезавтра пойдет тринадцатый. Потом четырнадцать, пятнадцать, а там уж и шестнадцать — можно взамуж!

Вера Алексеевна засмеялась: «взамуж, взамуж» — что только болтает ребенок?

— Куда ты заторопилась? Дело это серьезное, вырастешь — поймешь. Тебе пока об ученье думать надо.

— Жениться надо молодой, а старая кому нужна?

Ясно: девочка повторяет чужие слова, разговор этот продолжать не следует.

— Ты лучше скажи, в каком ты классе — в шестом?

— В ше-е-е-стом… — протянула Надя, скучая и уже сделала два шага в сторону.

Вера Алексеевна поняла, что Надя не хочет говорить про учение — может, неважно у нее с отметками.

— Надюша, ты говоришь, что завтра день твоего рождения, — давай отпразднуем. Я приглашаю тебя в час полдника в кафе — на мороженое. Согласна? Конечно, ты должна спросить у мамы. Если она не против, то жди меня около фонтана с пеликаном. Хорошо?

— В кафе?! Правда? — Надя завертелась волчком и завизжала тоненько: — Ой-ой-ой-ой!.. Ой, тетя Вера, я очень хочу в кафе! А что ж я надену? В кафе, так надо ж одеться, а не быть, как та Хивря! — и Надя с веселым испугом оглядела свое платье и туфли.

Назавтра в пятом часу Вера Алексеевна подошла к фонтану. Каменный пеликан цедил из клюва тонкую вьющуюся струйку. В водоеме, окруженном кольцом мелких белых цветов, плавало несколько золотых рыбок. Пахло медом и водой.

Вера Алексеевна оглянулась. Из-за подстриженной туи вышла Надя, и учительница чуть не вскрикнула: девочка выглядела смешно, нелепо. Голубая гипюровая блузка, сползающая с плеч, была стянута в талии золотым поясом, как гимнастерка. Кое-как подметанная юбка походила на абажур. На ногах у Нади были лаковые черные туфли на каблуках. Страшным казалось лицо девочки: она накрасила губы и нарумянила щеки.

Надя подняла на Веру Алексеевну сияющие голубые глаза, но тут же взгляд ее стал растерянным, затем испуганным: так хмуро, неодобрительно глядела на нее учительница. Вера Алексеевна едва удержала на губах строгий приказ: «Иди сейчас же домой, вымойся и переоденься» Она вздохнула, достала из сумки надушенный носовой платок и, протянув его Наде, сказала:

— Умойся у пеликана и вытри лицо, а я подожду тебя на скамейке.

Когда Надя подошла к ней, умытая, по-прежнему милая, Вера Алексеевна поздравила ее с днем рождения и предложила держаться за руку — а то еще упадешь на каблуках — и тут, взглянув на девочку, рассмеялась. Засмеялась и Надя.

— У меня нет ничего — надо же нарядиться, если идешь до ресторану. Я взяла мамино и подметала. Что — очень плохо? Да? — и, склонив голову набок, глянула снизу тревожно и хитровато.

Вера Алексеевна выбрала столик под тентом с краю, посадила Надю напротив.

— Скажу тебе честно: в этом платье ты смешная. Сразу видно, что оно не твое, а взрослой женщины. А лицо никогда не крась, это лишнее.

— А мама красит: и щеки, и глаза, и губы. И вовсе не лишнее, без краски в десять раз хуже.

— Ладно, это мамино дело. Давай посмотрим меню.