Девочка Севера

— Кулон был к ним в комплекте.

Мужчина с циничной ухмылкой рассматривает мое лицо.

— Это так забавно, что ты не осознаёшь, как сильно попала, что даже мило, — тяжелеет его голос.

— Я понимаю, — мотаю головой. — Но мы же можем вызвать полицию и всех досмотреть. Кулон найдётся и…

— Нет, — жмёт плечами мужчина. — В моем клубе отдыхают уважаемые люди, которые не любят ментов.

— Тогда… — чувствуя, как начинают трястись руки. Я лезу ими в сумочку. — Можно мне позвонить?

— Нельзя, — решает что-то в голове мужчина. — Я позвоню сам.

Он возвращается к своему месту и берет со стола телефон. Скользит пальцами по экрану и подносит его к уху.

— Север, привет!

Несколько секунд я слушаю тишину.

— Да погоди ты, — по-свойски перебивает его хозяин клуба, из чего я делаю вывод, что они знакомы. И снова не знаю, радоваться этому факту или нет. — У меня вот тут продавщица твоя сидит. Сопли наматывает на кулаки. Потеряла брюлик, который из магазина поносить взяла. Как тебя зовут? — хозяин клуба кивает мне.

— Соня, — выдавливаю из себя из себя с трудом, потому что паника и стыд сковали мое горло.

— Соня ее зовут. Ну и чего мне с ней делать? Сам накажешь? Или тебе она больше не нужна? — он замолкает, слушая Сергея. — Ну тогда я просто обязан ее тоже попробовать, — раскатисто ржёт и сбрасывает вызов.

Я подлетаю со стула и отшатываюсь дальше от стола. Мне не понравился конец их разговора. Сергей мог меня отдать этому мужчине? А почему нет? У них все возможно!

— Ну, — хозяин клуба небрежно снимает с себя пиджак и расстегивает рукава рубашки. — Чем займёмся, малышка? Как ты думаешь? Накажем тебя?

Глава 29. Рикошеты.

Сергей

— Ну я пойду, Сергей Валентинович, — топчется на пороге кабинета моя секретарша.

— Таблетку мне ещё у себя на столе оставь, — отвлекаясь от документов, поднимаю глаза. — И иди уже. Больше никаких корпоративов вам не будет. Как мухи варёные.

— До завтра, — Таня благоразумно смывается за дверь.

Я не сторонник пить вместе с сотрудниками. Во-первых это создаёт ненужную в работе иллюзию возможности панибратства. Во-вторых мой любимый коньяк стоит, как зарплата некоторых сотрудников, в-третих, когда градус переваливает за приличную отметку, лучше, чтобы рядом находились надёжные люди, с которыми не нужно следить за языком. А мой язык вчера нализался прилично.

Все потому, что появляться перед Соней в ещё на что-то способном состоянии я не мог. Я бы разорвал эту невинную строптивицу. И напугал бы так, что уже сложно было что-то исправить.

Поэтому, мы с Алексеем пробыли в ресторане всего час, а потом укатили к Саиду в клуб.

И черт… я даже не помню имени той девки, которая вчера залезла мне в штаны. Помню, что только волосы у неё были почти как у Сони. И это мне вставило. После уже старался ее профессиональный, горячий рот.

Глеб доставил меня домой полумёртвым.

Из нашего с ним общения я помню только то, что отдал распоряжение отвезти Соню на работу утром. И дальше в моем сознании до трёх часов дня наблюдалась чёрная дыра.

Офис проснулся ближе к четырём. Чтобы никого не уволить за бесконечные обсуждения праздника, перекуры и чаепития, я весь день просидел в кабинете и влил в себя шесть чашек кофе. Похмелье — это зло. Если бы я был большим иностранным политиком и решил завоевать власть в России, то просто запланировал бы это мероприятие на новогодние праздники.

Около семи вечера Соня написала, что останется ночевать у подруги. И я… малодушно этому обрадовался. Потому что хочу наконец-то выспаться, а то со дня появления этой девицы в моей жизни, сон покинул ее, как феномен.

Выкуриваю сигарету и ещё на пару часов пропадаю в документах. Мне не нравится, что налоговая не принимает отчеты. Пробирная заворачивает личные заказы уважаемых в этом городе людей, а Лёха уже втрой день злой, как собака, и никак не может закрыть вопрос с пожарным управлением.

Назревает вопрос. Роют против кого-то, а нас просто рикошетит. Или мы с Алексеем плотно встряли?

Решая сделать перерыв, снова тянусь к сигаретам и открываю окно.

На парковке умельцы развернули нелегальный елочный базар. Те минут пять, что я курю, торговля у них идёт очень бойко.

Я могу щелчком пальцев все это прикрыть, но… что-то меня останавливает.

Пытаюсь вспомнить, когда последний раз в своей жизни наряжал елку.

Наверное, с пацанами в армии. Да точно. Усмехаюсь. Это была альтернатива чистке картошки для новогоднего пюре. А потом уже через два года у мамы в Париже на Рождество.

Она не отмечает Новый год, потому что не любит вспоминать ничего, связанного с Россией, кроме меня, конечно.

На этот Новый год мы с ребятами сняли большой банный комплекс в лесу. Еда, алкоголь, легкие женщины и охота на русака. Вот такой праздничный набор холостых мужиков.

Резкая вибрация телефона заставляет меня оглянуться.

Закрываю окно и подхожу к столу. Саид… Ну не, друг, пить я больше категорически не готов. Мы старые и… очень похоже, что мне стыдно перед Соней за ту девку. Прямо извиниться хочется. И поржать над этой глупой идеей.

— Алло… — отвечаю на звонок.

— Север, привет!