Девочка Севера

Хочется спрятать эту девочку от всех и самого себя. И глотку перегрызть, если хоть ещё кто-то когда-нибудь…

— В интернат ты сегодня не попадёшь уже, — говорю ей севшим голосом. Дотронуться хочется до девчонки, аж мышцы сводит. — Там все дороги снегом занесло.

— Значит, на трассе выйду и пешком дойду, — упрямо шепчет Соня. — Невпервой.

«Северов, это же такой шанс!» — вопит мое малодушие. — «Просто везёшь ее к себе, оставляешь. Девочке все равно некуда идти. Ты — герой, и не нужно все усложнять чувствами. К тому же… обещать что-то ей… не стоит.»

— Сейчас мы едем ко мне домой, Соня, — говорю уверенно и чувствую, как тело начинает вибрировать от предвкушения женского общества на одной территории.

— Я к вам не поеду! — Восклицает она. — А это назад заберите, — пытается всучить мне букет. — Мне даже поставить его некуда, как вы уже поняли. И вообще, скажете ещё потом, что я вам за него чего-то должна… — гордо вздергивает подбородок.

Меня вспенивает. Я перед ней тут, значит… А она…

— Свои подарки я не забираю! — рявкаю.

— Да вы что? — прищуривается. — Ну тогда в кабинете мне просто показалось… Заберите! И я пойду.

Впихивает цветы под руль. Шипы колят наши ладони. Соня взвизгивает и прижимает палец к губам. Укололась.

Разблокирую замок, открываю дверь и вышвыриваю букет на улицу. К чертовой матери закрою завтра этот цветочный магазин, раз не знают, что шипы перед продажей нужно срезать! И да, я нашёл виноватых!

— Что вы сделали? — хлопает глазами Соня. — Зачем выбросили цветы?

Распахивает дверь со своей стороны и выбегает на улицу. Я вылетаю из машины, уже готовясь бежать следом за чокнутой барышней, но она просто огибает капот и присаживается возле растерзанного букета на корточки, начиная собирать розы. Слышу, что рыдает. Аааа! Ну, капец, приехали.

Подхожу к Соне и рывком поднимаю со снега, держа за плечи. Она доверчиво утыкается носом в воротник моего пальто.

— Мне никто никогда цветов не дарил…

— Не плачь, дурочка, — шепчу ей возле ушка. Руки неконтролируемо скользят по ее талии на спину и сжимаются в объятия. — Я ещё тебе куплю. Я тебя не обижу…

Соня отрицательно крутит головой. Нет? Ну как же нет, когда ты ко мне льнешь, как кошка к хозяину. Открыто, искренне, и меня это все до печёнок пробирает.

Запускаю пальцы в Сонины волосы и сжимаю их в кулак, фиксирую голову, чуть оттягивая назад.

Ах, какая красивая девочка! Вглядываюсь в уязвимое, заплаканное личико. Прикрываю глаза и вжимаюсь губами в ее ротик.

Она, тихо всхлипнув, не отвечает, но и не сопротивляется.

Чувствую, как цветы снова сыпятся к нашим ногам. Соня неуверенно кладёт руки мне на грудь. Снег бьет нам в лицо и тает на щеках. Я уже не понимаю, плачет она или успокоилась…

— Сонечка, поехали домой, — рычу ей в губки и снова несдержанно целую.

— Я не могу… — шепчет.

— Почему? — отстраняюсь и хмурюсь.

— Потому что вы… хотите меня, — вспыхивают ее щеки.

Это разве проблема?

— Хочу, — соглашаюсь. — Но как ты уже успела заметить, силой не возьму. Просто поживешь, пока люди будут ремонтировать твою квартиру.

— Какие люди, — охает Соня. — Вы не поняли. У меня ещё нет денег на ремонт.

— Это я как раз понял, — ухмыляюсь.

— Но тогда кроме того, что вы хотите, — она нервно облизывает губы. — Мне нечем с вами расплатиться за эту помощь.

Тело сокращается от ее слов. Это хорошая логика, но этим путём мы не пойдём. Черт!

— Ты мне нравишься, Соня, — с трудом вытаскиваю я из себя признание. — Это хреново, но так уж вышло. И я не буду врать тебе, что не хочу видеть тебя в своей постели. — Ловлю ее руку на своей груди и перемещаю на ширинку. Сонины глаза распахиваются ещё сильнее. — Да, вот такие дела. Но я обещаю, что отношения будут, только если ты сама захочешь. Если нет, я просто отпущу тебя, как только будет готова квартира. И дальше ты продолжишь работать в магазине.

— Почему я должна вам поверить? — Соня выкручивается из моих рук и, обхватив себя за плечи, отходит на шаг назад.

— Потому что это щедрое предложение. И ты мне веришь больше чем всем остальным людям.

Задумчиво замирает.

— И вы совсем не будете ко мне прикасаться? — с сомнением ведёт бровью.

— Я этого не говорил, — усмехаюсь, понимая, что Соня сдалась. — Должна же быть у меня хоть какая-то моральная компенсация убытков.

— Я могу готовить…

— Обязательно, — киваю. — И убираться тоже.

Мне это не нужно, конечно, но нужно ей.

— Хорошо, — кивает. — Давайте… попробуем.

Глава 24. Обнажение и самообслуживание.

Сергей

— Я все, — Соня, кутаясь в мой халат, застывает на пороге кухни и кусает губы.

Стараюсь не утекать в размышления о том, какая у неё сейчас нежная и горячая кожа после душа. И как мне бы хотелось исследовать ее губами… всю-всю.

— Кушать хочешь? — прокашливаюсь, выбрасывая сигарету, и захлопываю окно.

— Можно мне просто молока? — опускает глаза.

— Подходи и бери, — киваю ей.

— Самообслуживание? — Иронично плывет ее интонация, а губы трогает улыбка.

Мое дыхание срывается. Понимает она или нет, что творит со мной?