Девочка с острова драконов

Конечно, худшие опасения подтвердились. Хиджу запретили не только нырять за жемчугом, но вообще надолго отдаляться от старших. Как малое дитя, отправили под присмотр женщин и стариков! Казалось, даже солнце смеялось над ним в тот момент. Гунтур и Мелати пытались утешить друга, как могли, но ни плаванье наперегонки в прекрасных коралловых рифах среди разноцветных рыб, ни охота на черепаху, замеченную Гунтуром возле скал, ни добыча перламутра для нового ожерелья Мелати не соблазняли его. Все старания друзей его развлечь лишь еще больше злили и огорчали Хиджу, потому что он видел в них жалость. А Хиджу не хотел, чтобы его жалели.

Утром он поднялся, когда солнце едва-едва выглянуло из-за моря, окрасив его нежно-розовым и золотым. Легкий ветер дышал свежестью, заставляя кожу покрываться мурашками. Все вокруг еще спали. Тихо, чтобы не потревожить их сон, Хиджу отвязал маленькую лодку и, стараясь не плеснуть веслом, отплыл в сторону рифов подальше, к манящей глубине, где ловцы ныряли за жемчугом.

Он добудет большую жемчужину и на глазах у всех вручит ее Мелати. Пусть раньше не получалось, но за последние луны он окреп. Сегодня он сможет. Уложив весло, Хиджу вошел в воду, как в масло, не подняв брызг. Бездна распахнулась перед глазами манящей синью, бросая вызов. Стайка полосатых рыб-бабочек метнулась в сторону, мелькнула серебряно-желтыми пятнами на голубом. Хиджу погрузился до самого дна, шедшего под уклон, и спускался вдоль него, пока не закружилась голова от нехватки воздуха.

Всплыл на поверхность, отдышался и нырнул, теперь уже глубже. Пока ему это давалось легко, но раковин-жемчужниц здесь не было. Еще бы, на такой пустяковой глубине их выловили бы даже неумелые люди с земли. Хиджу осторожно продолжал спуск. Склон становился все круче. Снова наверх – на этот раз аккуратно, медленно, чтобы не получить судорогу, страшную болезнь, убивающую неопытных ныряльщиков. Теперь отдыхать. Лежа на спине, Хиджу расслаблял тело, дышал спокойно, ровно, пока не унялась дрожь нервов. Смотрел, как огненный круг солнца выныривает из моря целиком, вспыхивает сиянием, выкупанный, юный, свежий, ослепительными бликами покрывает поверхность воды до горизонта. Хиджу закрыл глаза, позволяя солнечным лучам касаться лица теплыми ладонями. Пора.

Он перевернулся и дельфиненком ушел под воду. Вниз, туда, где свет растворяется в вечном полумраке. Где мелькают загадочные ультрамариновые тени. Глаза постепенно привыкли, и Хиджу всматривался вперед и вдаль. Так глубоко он никогда не нырял раньше; вода давила на грудь, в ушах появилась тянущая боль. Он замедлил движение, но не собирался сдаваться, и, наконец, увидел ее, свою жемчужницу. Она прилепилась к расщелине в камне, еле различимая в тени, потому не найденная никем до него. Повезло. Хиджу устремился вперед. Резкая боль в ушах – и мир вокруг словно перевернулся. Оглушенный, растерянный, Хиджу все же сумел схватить раковину. Наверх. Не понимая направления, он нашел глазами свет и поплыл к нему, осознавая, что сил не хватает. Быстро. Слишком быстро. Неужели это страх? Разве есть что-то, чего он боится в море?

Внезапно он почувствовал приближение кого-то большого. Понимая, что от акулы ему сейчас не уйти, Хиджу обернулся и увидел очертания человека. Гунтур? Друг подхватил его, помогая всплыть осторожно и медленно, не тратя сил, сберегая дыхание. Они вынырнули, шумно и тяжело дыша, забирались в лодку и повалились на дно. Хиджу стиснул зубы от боли. Перед глазами все плыло.

– Хиджу, что с тобой? – Гунтур коснулся его шеи возле уха, и Хиджу увидел кровь на его пальцах. Улыбнулся.

– Море приняло меня, – собственный голос доносился будто издалека. Гунтур нахмурился.

– Что ты вытворяешь, глупец! – воскликнул он. – Старейшины накажут тебя, и будут правы. Я сам расскажу им обо всем.

Хиджу сунул руку в набедренную повязку, достал раковину. Попросил у Гунтура нож. Тут же прекратив ругаться, тот с восхищением смотрел, как Хиджу вскрывает створки и извлекает гладкую, почти идеально круглую ярко-белую жемчужину. Такие высоко ценились на всех островах.

– Возьми, Гунтур. Я дарю тебе ее в знак своей дружбы.

– Я не могу ее взять, – отшатнулся Гунтур. – Она слишком ценная. Оставь, подаришь потом своей невесте.

– У меня нет никакой невесты, – расхохотался Хиджу, – а когда появится, я не буду любить ее больше тебя. Не возьмешь – брошу обратно в море.

И он сунул драгоценность в ладонь Гунтура. Тот полюбовался на жемчужину и бережно спрятал ее, думая, какой все-таки Хиджу еще несмышленый ребенок. А Хиджу думал, что Гунтур сегодня его спас, а на такое не каждый способен, и уж точно не какая-то невеста, которой у него нет и неизвестно, когда еще будет. Для чего ему все эти девчонки, когда теперь у него есть целое море? Новый приступ боли напомнил, что сначала придется вытерпеть болезнь. На этот раз Хиджу не скривился, а улыбнулся. Пустяки. На нем всегда все быстро заживало. Он выдержит и болезнь, и наказание. Он будет лучшим ныряльщиком секахи, а остальное теперь Хиджу совершенно не беспокоило. Он потянулся было к веслу.