Девочка с куклами

– Нервозность? Рассеянность? Не показалось ли вам, что мыслями Виктория пребывает далеко от вас?

– Во время наших свиданий Вика была со мной и душой, и телом, – самодовольно ответил Наиль. – А почему вы спрашиваете?

– После вашего ухода, Наиль Дамирович, Виктория говорила с подругой по видеосвязи, и подруга тоже сказала, что Виктория выглядела обыкновенно.

– Что же вас смущает?

– Девушка умерла.

– А-а.

– Насколько я знаю, официально считается, что Виктория покончила жизнь самоубийством, – вернулся в разговор Пономарёв. – Разве не так?

– Это одна из версий, – уточнил Вербин.

– Вам она не нравится?

– Я не понимаю, почему молодая, здоровая, полная сил и надежд девушка, собираясь покончить с собой, и выглядит, и ведёт себя обыкновенно, – ответил Феликс, глядя Наилю в глаза. Недолго глядя – Зарипов отвёл взгляд едва ли не сразу. – Виктория занимается любовью, проявляя, по словам Наиля Дамирович, обычную страстность, затем болтает с подругой, демонстрируя обыкновенное, даже чуть приподнятое настроение, а затем убивает себя. Вас ничего не смущает?

– Вы поэтому уговорили следователя открыть дело?

– Разве этого мало? – удивился Вербин. На этот раз – искренне удивился.

– Как по мне – мало, – не стал скрывать адвокат. – Вы сами знаете, что мало. Но уверен, остальные ваши резоны прикрыты толстой древесно-стружечной плитой[6].

– Приятно иметь дело с опытным человеком.

Который знает, что Феликс не допрашивает Наиля, а опрашивает, причём Зарипов добровольно согласился на разговор, и всё это означает, что Вербин имеет полное право ничего не рассказывать адвокату.

– Мы скоро закончим? – спросил Наиль, ничего не понявший из диалога собеседников.

Пономарёв вопросительно поднял брови.

– Очень скоро, – пообещал Вербин.

– Вы уже это говорили, Феликс Анатольевич.

– Я чувствую, что начинаю злоупотреблять вашим терпением.

– Приятно иметь дело с опытным человеком.

Они посмеялись, после чего Пономарёв кивнул Наилю:

– Скоро закончим.

И перевёл взгляд на полицейского.

Феликсу очень хотелось спросить Наиля о дневнике и в течение всего разговора он старательно подбирал момент для вопроса, но… но передумал. И не просто передумал, а неожиданно понял, что нельзя. Ни в коем случае нельзя спрашивать напрямую. Ждать. Ждать ошибки Зарипова, потому что Феликс больше не сомневался в том, что именно он убил Викторию.

Осталось это доказать.

– Скажите, Наиль Дамирович, после вашего возвращения… Оно ведь тоже стало обоюдным решением?

– Да, конечно, – подтвердил Зарипов.

– Хорошо… После возвращения в ваших отношениях что-нибудь поменялось?

– Не особенно.

– Что это значит?

– Прошло несколько месяцев, которые вместили в себя разные события, и нам пришлось заново учиться быть вместе. Я не ожидал, что будет настолько трудно, однако у нас получалось.

Ещё одна зазубренная фраза.

– Вы не знали, что одновременно с вами Виктория встречалась с другим мужчиной? – небрежно поинтересовался Феликс.

И Наиль не удержался – коротко вскрикнул. А затем они с адвокатом одновременно произнесли:

– Шлюха! – Наиль.

– Прошу вас быть тактичным. – Пономарёв.

– К кому вы обращались? – поинтересовался Вербин у адвоката.

– К вам, – буркнул Пономарёв, покосившись на Зарипова.

– Хватит, – сказал Наиль, поднимаясь.

– Вы знали, что у Виктории был любовник?

– Нужно ответить, – бросил адвокат.

– Я не знал о её любовнике, – резко ответил Зарипов. – Прощайте.

– До свидания, – уточнил Феликс, закрывая записную книжку. – Мы оба понимаем, что до свидания, Наиль Дамирович.

Потому что о втором любовнике Виктории единственный ребёнок своей мамы совершенно точно знал.

* * *

Последняя в предпраздничный день встреча состоялась у Феликса на Петровке и получилась полезной, хоть и неожиданной. Позвонил Шиповник, спросил, не занимается ли Вербин чем-нибудь срочным? Феликс ответил, что из срочного у него только приближающийся праздник, но его можно перенести на следующий год. Шиповник посмеялся и велел ехать на Петровку, куда по каким-то делам заявился Анзоров, и нужно воспользоваться моментом, чтобы лично обсудить происходящее. Звонок не сильно изменил планы Феликса – он и так собирался возвращаться, только на час позже, и ровно в четыре пополудни они собрались в совещательной комнате – Анзоров, Шиповник и Вербин.

– Так, с наступающим, мужики, добра и звёзд больших на погонах, – поздравил друзей Анзоров. – Ну и здоровья крепкого, чтобы не подводило.

Полицейские прекрасно понимали, что в предпраздничный день следователь затягивать не станет – ни с поздравлениями, ни с совещанием, ответили так же коротко, после чего перешли к делам.

– Подвижки есть? – О каком расследовании спрашивает Анзоров, уточнять не требовалось.

– Улик и доказательств не прибавилось, – доложил Вербин.

– А чего прибавилось?

– Понимания происходящего.

– Ты решил в филологи податься? – хмыкнул следователь.

– В философы тогда уж.

– Тоже мне, академик. – Анзоров покосился на Шиповника, подполковник коротко рассмеялся. – Так что ты понял в происходящем?

Феликс чуть подобрался, достал записную книжку и неспешно начал: