Девочка Рустама

— Я хочу, чтобы своего ребенка воспитал я сам, а не чужая ему приемная семья! — чеканит Максим со злостью.

И я не узнаю его. Это другой мужчина. Умело настроенный кем-то, умело натренированный.

— Вы утверждаете, что Басманов Эльдар уже нашел приемных родителей для своего внука?

Произнеся эти роковые слова, молодой журналист снова поднес микрофон к моему брату.

На Максиме был надет горчичный джемпер. Выглядел он немного потрепанно, но я сразу поняла: это для образа. Он сказал, что ему пришлось бежать. И этому требовалось подтверждение.

— Я не могу утверждать, что Эльдар уже нашел приемную семью, поскольку долгие месяцы я находился в заточении.

Максим, что ты такое говоришь?

Рустам тебя спас. Спас ценой своей жизни, ценой власти и репутации…

Ах, да. Ведь ты этого не знаешь. Вот и говоришь то, чего говорить было нельзя.

Что теперь будет?

— Напомню, что рядом с нами находится бывший московский бизнесмен Ковалев Максим Андреевич. Вот уже долгое время он не может увидеть женщину, которая носит его ребенка. Уважаемый Эльдар Тимурович, мы обращаемся к вам за ответом. За что вы преследуете Ковалева Максима? За любовь — взаимную и светлую? За что вы лишаете свою дочь права выбора?

Эльдар краснеет у меня на глазах.

Злится. Кулаки сжимает от ярости. Так, что вена на его лбу вздувается и начинает ритмично пульсировать.

— Вам… вам нехорошо? — я касаюсь его плеча.

И почти сразу об этом жалею. Эльдар переводит на меня невидящий взгляд, от которого становится страшно.

— Максим, а кто помог вам выйти на связь? Кто помог сбежать? — вновь пробивается голос журналиста.

— Я бы не хотел афишировать имена людей, которые очень помогли мне, — мягко улыбается брат.

Что это все значит? Неужели Эмин нарушил условия договора? Или это из-за упрямства Эльдара Шах пошел на такие действия? Он фактически нас убил. Всех нас.

Заключительные слова брата становятся финальным ударом. Глядя прямо в камеру, на нас троих, он яростно чеканит:

— Я обращаюсь к Басманову Эльдару. Если вы не согласитесь на мирные переговоры, тогда мне придется рассказать всей стране о том, какой беспредел творят ваши сыновья. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю…

Глава 45

Сказать, что Эльдар был в ярости, ничего не сказать.

Он был в бешенстве. Но я стояла рядом, распрямив плечи. Стояла, готовая ко всему. Я была готова дать ответ. Но что бы ответил Эльдар?

Ведь он тоже не святой. И я бы хотела ему об этом напомнить, не заботясь о последствиях.

Каждый защищается как может.

В нашей истории нет правых. Нет виноватых.

Мой брат защищает женщину, в которую влюблен. Которая носит его ребенка. Как и Рустам. Просто у всех разные возможности.

Но в данном случае Эльдар поступил как мужчина. Или он поступил так, потому что я — женщина его сына, не могу сказать наверняка. Однако, он не тронул меня даже взглядом. Он не показал, как сильно меня ненавидит. Или этой ненависти не было вовсе? Может, я все накрутила?

Я не знала, как реагировать на его поведение.

Он лишь выдавил свое четкое:

— Нет.

И двинулся прочь, забирая с собой моего мужа. Они закрылись в кабинете, а я давно научилась крутиться рядом и слышать информацию, что была под запретом.

Когда дело касается моего единственного близкого человека, я закрываю глаза на приличия. С Рустамом невозможно остаться белоручкой. С жестоким мужчиной перестаешь помнить о правилах и совести.

— Не бывать этому, Рустам. Это мое последнее слово! — услышала я разъяренный голос Эльдара.

— Нас прижали. Пора это признать, отец. Что будем делать?

— Я его достану… я его… — причитал Эльдар, но его голос и разум оставались холодными.

— Ты учил меня вовремя признавать свои ошибки и поражение, отец. Так признай их сейчас.

— А я смотрю, Рустам, тебя появление Ковалева в ящике ничуть не удивило?

Я прямо представила, как Эльдар прищурился. И кожей почувствовала, как Рустам напрягся.

— Я лишь расставил приоритеты, отец.

— Что это значит?

Мое сердце упало в пятки. О чем это Рустам?

Неужели он хочет сказать отцу обо мне? О нас?

— Полина беременна.

— Беременна? — напряженно в ответ.

Напряженные шаги раздавались по кабинету.

— Да, отец. И пора уже признать, что Булат не имеет на своего сына никакого влияния, раз Эмин опустился до СМИ, — цедит Рустам с яростью, — мы загнаны в угол собственными амбициями! Неужели Диана того стоила? Ты отомстил Булату. Показал, как поступать не следует. Но теперь на арену вышел Эмин, у которого в руках находится главный, черт возьми, козырь! А нам еще есть, что терять отец. Остатки репутации.

Обстановка накаляется. Рустам подставляет под угрозу доверие отца. Причина этому — затяжное течение сделки. Рустам обещал Эмину, что Басмановы вернут Диану в Волгоград, но Эльдар артачится и не отступает.

Даже сейчас. Когда почти все потеряно. Почти все.

Я прячусь на кухне и делаю вид, что сильно увлечена видом из окна, когда рядом появляется Эльдар. За ним молчаливой тенью следует Рустам, словно опасается, что его женщине угрожает опасность.

Рустам ото всюду ждет опасность.

Теперь даже от собственного отца.

— Вы останетесь на обед? — выдавливаю я вежливо.