Девочка Рустама

— Мной пахнешь… Судьбоносная ты, Полина. Моя.

* * *

Я блуждаю по квартире Басманова уже двадцать минут, и лишь сейчас обнаруживаю неприметную дверь. Рустам вот-вот может проснуться и не обнаружить меня в своей кровати. Я дико боялась не успеть.

Дверь не закрыта, хотя замок есть. Проникнуть в кабинет не составляет труда, как и найти необходимую бумагу. Здесь ничего не спрятано, ведь территория Басманова охраняется, а кабинет всегда заперт… должен был быть.

Даже сейф был не заперт… как ловушка. А что, если и правда ловушка? Но я отбрасываю эти мысли прочь.

Полина здесь и в помине не должна была находиться. Я обычная женщина, не враг Басманову. Он доверился мне, но этим утром я собираюсь растоптать его доверие.

Мне не оставили выбора. Я проникла в кабинет Рустама и быстро отыскала необходимый документ. Смертник называл документ — крючком, а я просто хотела спасти брата.

Сердце бьется бешено, пока я сравниваю фото в телефоне и настоящий оригинал. Тот же цвет, та же подпись. Страниц с десяток, больше похоже на договор.

На чертовски важный договор, за который можно умереть.

Но выбирать не приходится. Я даже не вчитываюсь в буквы — не успеваю.

Не оставляя себе времени на раздумья, я судорожно прячу документ под одежду. Бегло осматриваюсь вокруг. Никого, тишина…

Осторожно закрываю дверь кабинета, оставляя все на своих местах. Молюсь, чтобы Рустам еще спал. Иначе мне не жить.

Двигаюсь обратно. Вспоминаю, как найти выход из квартиры, но меня лихорадит так, что я ударяюсь об дверной косяк. Становится больно. Чертыхаюсь.

И резко в спине прогибаюсь, когда позади раздается сонный голос Басманова:

— Ты что здесь забыла?

Басманов проснулся. Это первое, что приходит в голову. Я резко оборачиваюсь. Боже, он ведь сейчас все прочтет в моих глазах…

— Я собиралась домой… — голос хрипит от перенапряжения, — но заблудилась. Не нашла выход.

— Это самый дальний коридор от выхода. И моей спальни.

Прищуривается. Взглядом пристальным окидывает.

Я приближаюсь к Басманову в два счета. Робко кладу руки на его мощные плечи, стараюсь статую к себе подвинуть. Не получается. Сама тянусь, губами его касаюсь. Меня трясет, он сейчас все поймет. Боже…

— Прости меня, пожалуйста. Я солгала тебе. На самом деле хотела квартиру посмотреть, у тебя здесь столько живописи. Картины настоящие, да?

Тело дьявола смягчается, он даже подается в мою сторону. Слишком. Руки Рустама меня обвивают и к стене ласково прижимают.

— Настоящие… — шепчет довольно.

— Дорогие, наверное? — хриплю в его тисках.

Осторожно отклоняюсь от его тела, боясь помять документ. Рустам прямо в него грудью упирается. Если бумага заострится — кожей почувствует, что под моей одеждой спрятано.

— Самую дорогую тебе подарю. Хочешь?

Глазами по лицу моему скользит. Жадно и возбужденно.

— Хочу…

Кивает. Себе записывает, самую лучшую мне подарит.

— Завтра у нас будет свидание, родная.

— Ты же не романтик? — пытаюсь улыбнуться.

— Поверь, за свою преданность ты будешь щедро вознаграждена. Моей добротой.

Шумно сглатываю. Кожа под платьем загорела огнем. Прямо под документом, который я должна передать Смертнику.

— Так значит… твоя доброта на вес золота? — шепчу с хрипом.

— Именно, родная. С хорошими девочками я очень добр. Ты ведь хорошая?

Глава 10

Бляшка ремня неприятно холодит теплую кожу. Я пытаюсь открыть глаза, но все бесполезно: перед собой я вижу лишь черную полосу.

Сверху и снизу от полосы пробивается свет. Едва уловимый, но безумно режущий глаза. Все безнадежно.

— Теперь заключительная часть…

Мужской хриплый баритон касается уха. Рустам намного выше меня. Он проводит рукой по шее, а следом за его пальцами скользит легкая ткань. Тоже черная. Он накрывает ею глаза, полностью лишая меня света.

— И что меня ждет? Убийство или изнасилование? — шепчу одними губами.

— Ты плохого обо мне мнения, родная. Я буду тебя любить. Нежно.

Поэтому он открывает пассажирскую дверь своего авто и совсем не нежно заталкивает меня внутрь.

— А ты романтик.

Сарказм в моем голосе так и плещется.

— Нет. Я просто тебя хочу.

Этим утром Басманов приехал к моему дому. Брата не было дома теперь очень часто — он решал рабочие вопросы, в которых потонул почти полностью. Благодаря тому же Басманову.

Рустам забрал меня из дома, закрыл глаза и повез в неизвестность. Никаких подсказок, никакого утешения. Так можно и в лесу оказаться… под землей. Особенно после того, как я передала документ Смертнику. Растоптала доверие Басманова. Предала, не думая. Лишенная права выбора.

— Рустам, долго нам еще ехать?

— Сиди покорно, Полина. Никуда уже не денешься.

Замолкаю. Голос Рустама становится мрачным, глубоким. Совсем не легким.

Звуки города стихают, появляются звуки природы. Машин становится ощутимо меньше, а воздух — прохладнее.

Я сидела покорно около часа. Извелась от нетерпения, сминая в руках тонкую ткань платья. Под ними любимый черный капрон. Рустам собственнически поглаживает колено.

— Помнишь, что я тебе обещал?

— Что? — поворачиваюсь на голос, но вижу перед собой темноту.