Девочка, рисующая смерть

— Две минуты! — В голосе медсестры чувствовалась улыбка, она повернулась на каблучках и вышла.

— Семен, у тебя дар очаровывать женщин всех возрастов! — воскликнула Надежда.

— Тебя же не очаровал!

— Я однолюб… — Она искоса посмотрела на Авдеева.

Сергей постучал пальцем по пластиковой колбе, жидкость в капельнице заканчивалась.

— Сразу после выписки домой?

Лифшиц вздохнул.

— Ты, Авдей, по больному режешь! Машка тоже ходит, глаза на мокром месте! Соня каждый день звонит, плачет… — Он посмотрел в окно. — В Израиле сейчас сорок пять градусов жары!

Ангелина что-то быстро рисовала в своем альбоме, закусив нижнюю губу. Надежда тихо прошептала:

— Твой портрет рисует, Сеня!

Лифшиц засуетился.

— Вот черти! Авдей, дай хоть расческу, а то космы отросли, как у хиппи!

— Ты и так хорош!

Вошла медсестра.

— Семен Маркович! Вы же обещали! Уже главврач с обходом идет!

Сергей тяжело поднялся, боль резанула колено, он оперся о трость.

— До завтра, герой!

Надежда наклонилась, поцеловала Лифшица в заросшую щетиной скулу.

— Выздоравливай!

Подбежала Ангелина, протянула Лифшицу листок. На рисунке был изображен улыбающийся мужчина, лежащий в кровати. Надежда заглянула через плечо и облегченно вздохнула. Аббревиатура в углу листа отсутствовала.

— Спасибо, Анечка! — Лифшиц притянул к себе девочку. — После выписки с меня самое вкусное пирожное, которое твоя душа пожелает!

— Договорились, дядя Сеня! — серьезно сказала Ангелина.

Они медленно шли по Большому проспекту Васильевского острова. Теплый ветер гнал невесомый тополиный пух. Зазвонил смартфон, Надежда улыбнулась, увидев в строке вызовов короткое слово. Мама.

— Да, мама! Да…

Авдеев вопросительно на нее посмотрел, она в знак согласия опустила ресницы.

— Сегодня к тебе приедем! Да… — В глазах цвета морской волны заиграли шаловливые огоньки. — Он тебе понравится, мама! Он… — Она закусила губу. — Не может не понравиться!

— Знакомство с родителями! — протянул Сергей. — Даня приедет?

— Конечно…

— Черт! — Сергей досадливо нахмурился. — Придется извиниться! Я его лихо отделал в тот раз. Парень неделю в больнице провалялся.

— Что ты говоришь! — воскликнула Надежда. — Он только и ищет повода, чтобы тебя поблагодарить!

— Ага. Со сломанным носом.

— Наташа сказала, что так он мужественнее выглядит, — улыбалась Надежда.

Авдеев взял за руку Ангелину.

— Поедем в гости, Аня?

Девочка кивнула. Ее лицо стало необыкновенно серьезным, взгляд был прикован к затемненному углу больничного сквера. Сергей оглянулся в ту сторону, куда смотрела девочка, однако ничего, кроме зарослей цветущей черемухи, не увидел. Они медленно шли по пустынному проспекту, Авдеев держал Ангелину за руку, — со стороны типичная семья на прогулке! Девочка продолжала оглядываться назад, вот она помахала кому-то рукой, улыбнулась.

— Что ты там увидела, Аня? — спросила Надежда.

— Мой друг…

— А кто он?

— Друг! — упрямо повторила девочка. — Он нас охраняет.

— От кого охраняет?

— От него… — Ангелина нахмурила лоб. — Он ушел, но он может вернуться…

— Кто, Анечка?!

Надежда ощутила липкое касание страха.

— Тот, который нас видит…

Ветер закружил вьюном облетевшие листья сирени. Месяц май был в самом разгаре, впереди короткое северное лето. Надежда прильнула к Сергею.

— Мне надо будет тебе рассказать одну очень важную историю…

Авдеев кивнул, будто ожидал чего-то подобного.

— Расскажешь…

— Расскажу, — твердо пообещала она. — Но тебе придется запастись мужеством и терпением. Не тем мужеством, которое требуется для схватки. Ты готов будешь выслушать?

Сергей посмотрел на Ангелину, в настоящий момент увлеченную созерцанием игры теней на асфальте.

— Готов…

Надежда глубоко вздохнула.

— Тогда вечером. Когда уложим Аню спать. Моя история будет связана с лунным затмением…

Подъехало маршрутное такси. Издалека прилетело эхо выстрела пушки на Петропавловской крепости. В город пришел полдень.