Девочка по вызову

Ответ на этот вопрос будет краток и несколько болезнен: потому что им не платили за это.

Когда мужчина звонит в агентство, то может предъявить ему определенные требования. Девушке, звонящей ему за подтверждением, он может объяснить, как она должна быть одета и как ей следует себя вести. Да он может сказать ей, чтобы она стала королевой Елизаветой, если его это заводит, и она это сделает. Если она профессионал, то сумеет даже убедить его в том, что сама возбуждается от того, что он ей предлагает, и что ему так дорого.

- Я никогда не думала, что изображать королеву Елизавету так сексуально. Это так эротично, так возбуждает! - будет она шептать на ухо клиенту.

Мужчины так наивны и легковерны, что всегда попадаются на эту удочку. Девушка делает все, чтобы им было хорошо и они ощутили себя на вершине мира.

- Ты лучший любовник из всех, кто у меня был! Я никогда не могла кончить с мужчиной, но с тобой я испытала такой оргазм! Если бы мы только встретились с тобой при других обстоятельствах…

И они этому верят! Вот что меня не перестает в них удивлять! Опасные противники на заседании совета директоров, за милю чувствующие подвох или слабину в системе безопасности, в спальне они верят любому вашему слову, если оно позитивно и касается их сексуальной состоятельности. Часто, поразительно часто, выслушав мои хвалебные песни в свой адрес, клиент заявлял, что, поскольку он доставил мне столько удовольствия и это я хотела его с самого начала, мне и следовало заплатить ему за секс, а не наоборот.

Я выслушивала эти комментарии, не уставая недоумевать, как разумный человек может попасться на такую откровенную лесть.

Средства массовой информации, пропагандирующие поп-культуру, только усложняют дело. Я как-то смотрела телевизионную передачу, авторы которой показывали проститутку как жалкую личность, изо всех сил пытающуюся доказать, что она не является тем, чем занимается. У нее это неплохо получалось до тех пор, пока, следуя изощренной мысли сценариста, она не сказала следующее: «За эти деньги мне приходится много и тяжело работать! Ну, почти…» Роскошно! Идея прослеживается такая: «Нельзя считать работой то, что доставляет удовольствие».

С точки зрения мужчины, исполнение его желаний, игра в его фантазии - явление совершенно нормальное. Это приятно, и это твоя работа. Если мне хорошо, то и тебе должно быть хорошо, это логично. А раз хорошо, то это нельзя назвать работой.

Но это также нельзя назвать сексом.

Большинство женщин воспринимают секс как взаимодействие равных партнеров, в котором они дают и получают, которое удовлетворяет желания и нужды их обоих.

Он никогда не должен строиться вокруг желаний только одного человека: в лучшем случае - это взаимное одновременное удовлетворение, в худшем - удовлетворение по очереди.

Если следовать лотке этого определения, то работа, выполняемая проститутками, не является в их понимании сексом. Девочка по вызову делает все, чтобы удовлетворить потребности и желания клиента, и только его. Она возбуждается от своей работы не больше, чем от похода в магазин за продувами. Я сама часто, услаждая слух клиента стопами страсти во время часовой встречи в его квартире, в уме прикидываю список дел на завтра. Такое рассредоточение внимания между несколькими объектами заставляет время бежать немного быстрее. Я изобразила столько оргазмов, что мне их не сосчитать. Вы меня простите, но эту деятельность нельзя назвать сексом.

Для клиента это секс, но пока он им наслаждается, я - на работе.

Женщины крайне редко путают эти две вещи, а мужчины делают это достаточно часто.

Итак, я продолжала работать с Персиком, обслуживая трех или четырех клиентов в неделю, а в промежутках встречалась с Луисом. Для меня эти два события существовали отдельно друг от друга. С клиентами была работа, а с Луисом - секс. Единственным недостатком такой новой жизни было лишь то, что Луис не давал мне спать так же долго, как и большинство клиентов.

Играла ли я в «эрудит» с Луисом, получала ли с ним удовольствие от секса, алкоголя или кокаина, либо выкладывалась для того, чтобы удовлетворить клиента, - в конечном итоге это уже не имело значения. Времени это было безразлично. Ни то, ни другое не помогало мне на следующее утро, когда я к восьми часам должна была блистать умом, свежестью и ясностью мысли.

Нет, на моей основной работе у меня все складывалось превосходно. Курс по истории проституции был новым, сексуальным и балансировал на грани приличий. Новость о нем неизбежно просочилась за пределы университета. Мне позвонил кто-то из «Альберты», предложив разместить содержание курса и его библиографию на сайте в Интернете, чтобы другие студенты могли пройти его заочно. Администрация учебного заведения, в котором я вела этот курс, заверила меня в том, что я могу преподавать его так долго, как мне будет угодно.

Сам декан пригласил меня на чашечку чая и беседу.