Девочка Лида

- Пойдемте в уголок, я вам прочту, - шепотом предложил Коля.

- Нет, ты опусти письмо, нам не видно. Ты вон большой какой вырос, Коля! Мы тоже хотим смотреть. Ты опусти руку-то! - пищали Лида и Люба.

Лида влезла на стул. Коля наклонился над письмом.

"Ненаглядные мои птички, дорогие мои деточки! - писала мама. - Как же вы живете и каково ведете себя без меня? Что мой Коля? Все ли он такой же пай-мальчик? Может быть, он и за младшими сестрами присматривает, чтобы и они были умницы?.."

"А я-то не присматривал. Надо будет присматривать", - про себя порешил Коля.

"Что Лида..."

- Коля, это мне. Дай, я сама прочту. Я хочу сама, - говорила Лида, вцепившись обеими руками в записку.

- Тише, Лида, ты разорвешь! Да ты и не поймешь ничего.

- Я хочу! Я сама! - Лида не выпускала и тянула к себе тоненькую бумажку.

- Вот и присматривай тут! - заметил, тяжело вздохнув, Коля.

Лида поднесла записку к самому носу и, поминутно запинаясь, захлебываясь от волнения, стала разбирать мамин связный тоненький почерк.

"Что Лида, мо-я сле-за..."

- Коля, как же это - "слеза"? Что же это значит - "слеза"'? - жалобно спросила Лида.

- Ну, ведь говорил я, что не разберешь ничего. Давай уж сюда!.. "Что Лида, моя егоза, а не слеза, моя егоза-попрыгунья? - бойко зачитал Коля. - Не слишком ли она много прыгает, не огорчает ли папу и тетю? Здорова ли моя булочка-Любочка, мой маленький бутуз Жени?"

Мама писала про себя, что ей понемножку становится лучше; что в синем море отлично купаться; что Милаша все такая же умница и утешение ее, а няня все такая же добрая, бережет ее еще больше прежнего.

- Надо отвечать маме. Тетя, можно нам теперь ответить маме? - спросил Коля.

- Можно, - согласилась тетя. - Садитесь и пишите; письмо вам будет вместо урока. Но только вы должны написать хорошенько.

Тетя раздала каждому по пол-листика почтовой бумаги и положила на середину стола конверт с маркой и с готовым, уже написанным адресом.

- Это очень долго - сперва на доске писать, а потом на бумажку опять набело переписывать. Я лучше уж прямо письмо напишу, - объявила Люба.

Ей пришлось скоро раскаяться. Придумывать письмо и одновременно писать было очень трудно. А тут еще, как нарочно, попалась для начала такая трудная буква - большое М.Вышло криво. Люба вытерла гуммиластиком, написала еще раз, - перо зацепилось за взъерошенную бумагу, и вышла клякса. Люба приложила промокательную бумагу, потерла еще немножко и вдруг заметила, что трет уже не по письму, а по своей тарелке. На месте большого М вышла большая дыра.

- Ах, Боже мой! Что же это такое? - зашептала в отчаянии Люба. - Коля! Погляди-ка.

- Ну что тебе? - спросил, неохотно поднимая голову, Коля.

- Вон какая дырка протерлась. Как же мне теперь быть? Коля, ты оставь мне маленький кусочек на твоей бумажке, я у тебя напишу. А то тетя рассердится.

Коля взял в руки испорченный лист. Кроме дыры, он был весь помят и измазан гуммиластиком и чернилами.

- Никуда не годится! Эко тебя, матушка, угораздило! Туда же, прямо набело писать хочет! (Коля уже давно писал прямо набело.) Я не могу дать тебе места; мне самому едва хватит. Я большое письмо напишу, - заявил он, огорчив отказом бедную Любу.

Бедная Люба совсем оторопела. Она готовилась уже было полить злополучный лист поверх клякс и пятен слезами, как вдруг Лида предложила ей свой. Лида в то утро была очень добрая и прилежная. Она тихо сидела, наклонившись над столиком, и усердно выводила буквы по аккуратно разлинованной доске.

- Не бойся, Лида, я теперь не запачкаю. Я скоро кончу, - проговорила Люба.

И действительно, Коля все еще сидел, уткнувши нос, над тетрадкой, Лида все еще грызла и слюнявила свой грифель, в то время как Люба с торжеством положила перо, сладко улыбнулась и двинула стулом.

- Ты кончила, Люба? - спросила тетя.

- Кончила, тетя, - радостно отозвалась Люба.

- Ну, покажи.

Люба осторожно, двумя пальчиками за уголочек поднесла тете чистый листок.

Тетя отчего-то улыбнулась.

На листке круглыми, похожими на самое Любу, буквами было написано:

"Милая мама! Я тебя крепко целую, и никогда меня не забывай.

Твоя Люба".

-Что же ты так мало написала, Люба? Ничего не написала Миле и няне. Разве ты их позабыла?

- Нет. У меня места не было, - ответила, опустив голову, Люба.

- Как места не было? Ведь весь же лист пустой? - с удивлением заметила тетя.

- Это не мой лист. Это Лидин.

- А где же твой?

- На моем дырка. Он испортился, - проговорила Люба чуть слышно.

- То есть это ты его испортила?

Тетя пожурила Любу за неаккуратность, нашла, что занималась она слишком мало, так как было всего половина двенадцатого, и велела принести басни Крылова. Люба уселась на табурет подле тетиного столика и заунывным голосом, с тоскливым видом стала читать вслух, какая бывает "беда, коль пироги начнет печи сапожник" и свою любимую басню про щуку и кота. На этот раз басня Любе совсем не понравилась.

Тетя осталась очень довольна Колиным письмом. Он писал совсем как большой, без линеек, и подробно рассказал маме про свои занятия, про все свое дачное житье-бытье.