Девочка, которая всегда смеялась последней

Павлику было всего двадцать пять, а забот хватило бы на настоящий кризис среднего возраста. В реестре жизненного пути, помимо зачем-то двух высших образований среднего уровня, значилась работа менеджером, младшая сестра, висящая на его весьма хлипкой шее, жена, контролирующая и шею и голову, родители, считающие своим долгом быть везде, ну и, наконец, шестилетняя дочка Варя. С Варей было особенно тяжело. Павлику казалось, что дочка сомневается в целесообразности его существования в их квартире. Точнее, не так. Павлик ощущал себя необходимым в качестве этакого мобильного приложения, но интереса к своей душе со стороны ребенка не замечал. Странные запросы, скажете, но какие есть. Если говорить предельно простым языком, от Вари Павлику хотелось ощущения нужности, детского тепла, привязанности, а получал он хорошее поведение и даже снисхождение. «Мама, давай купим папе три шапки, он все равно потеряет две в первый день зимы», «Мама, а сегодня в саду папе опять сказали, что он мой старший брат», «Папа, почему бабушка не любит слово „менеджер“ и говорит, чтобы я им не стала, и добавляет „Не дай бог“»… Настроение у Павлика, как вы понимаете, от этого не улучшалось. Нет, конечно, Варю он любил от этого не меньше, но себя видел дома каким-то… ну как лучше сказать… нет, не чужим, просто не очень обязательным для всех существом. Есть Павлик – хорошо, нет Павлика – чего-то не хватает, но привыкнем.

И вот тут этот Новый год. 30 декабря. Вечер. Хороший семейный вечер, то есть еда и четыре слова за два часа совместного времени.

– Убери посуду.

– Хорошо, уберу.

Потом Маша ушла в свою комнату, но быстро вернулась.

– А где Варино письмо Деду Морозу? Надо же ей подарок купить, а она сказала, что отдала тебе утром, когда ты ее в сад отвозил.

Павлик, которого в школе звали Рыба за то, что он ничего не помнил, напрягся, но быстро просветлел.

– В пальто у меня во внутреннем кармане.

Вставать с дивана Павлику, забетонировавшему себя подносом с едой, было решительно лень.

Жена ушла в прихожую, но неожиданно ее голос, больше похожий на сирену, вызвал Павлика на допрос.

– Паша, иди сюда, ты мне должен кое-что объяснить.

Слово «объяснить» было произнесено так, что поднос сам взлетел и притащил Павлика в прихожую.

Маша стояла с Пашиным пальто в одной руке и милой подарочной коробочкой – в другой.

– У меня к тебе только один вопрос, и он не про твою любовницу Ирочку. Я хочу знать, откуда у тебя деньги. Заработать ты их не мог, значит, ты совершил какое-то преступление, и я хочу знать какое. И да, где все-таки Варино письмо?

Паша не понял ничего. То есть совсем. Он не знал, кто такая Ирочка, что это за коробка, где Варино письмо и что отвечать жене. Не найдя ничего лучше, чем правда, он так все и сказал.

– Ты считаешь меня умственно отсталой?! У тебя в пальто коробка с украшениями с запиской Ирочке в Новый год! Ты ее украл? Ты клептоман? И правда, где Варино письмо? Или ты, может, поменял его на коробку?

Паша, как и любой растяпа, иногда мог выдать фантастический по скорости правильный ответ на, казалось бы, неразрешимую задачу.

– Точно! Я ее поменял!

– Я тебя сейчас убью.

Маша явно была не склонна шутить. А Павлик с рвением осужденного на казнь, но нашедшего оправдательную улику торопливо излагал суть дела.

– Не ее я поменял, а пальто! Дай мне его! Вот видишь, это Canali, стоит как машина! Оно просто на мое похоже! Я был сегодня на выставке одной, там гардероб самостоятельный, ну и прихватил, наверное. Письма поэтому нет, а коробка есть. Черт, как же ее теперь вернуть?! Дорогое, наверное, украшение, человек волнуется.

Маша как будто даже разочаровалась. Уже случившийся в ее голове скандал с потенциалом на длительный сериал не прошел питчинг и был отменен. Она понимала, что Павлик прав. Утром Canali на нем не было. Она внимательно изучила пальто и поняла, что даже цвет другой. Ревность все-таки отключает практически все части мозга, в том числе наблюдательность.

– Какой же ты болван… Ну вот как ты его теперь вернешь? Ладно Варино письмо, это мы сейчас разберемся, но украшения! Я просто поражаюсь. Как можно быть таким, а?! Что еще в пальто было?

– Ничего. Ничего больше не было. Паспорт… Вот черт! Паспорт же там!

В это время Варя вышла из своей комнаты.

– А о чем вы тут кричите?

– Ни о чем, просто папа у нас растеряша.

– А что он потерял?

– Он у нас потерял голову.

– А я думала, мое письмо Деду Морозу.

– Нет, ну ты что! Письмо уже у Деда Мороза, да, Павлик?

Павлик почувствовал идущее от Маши радиационное поле.

– Да, Варюш, конечно, письмо твое я передал в специальную почту Деда Мороза.

Варя с наследственным подозрением посмотрела на отца.

– Ты его не открывал?

– Нет конечно! Ты что, ты же его заклеила.

Варя как будто поверила.

– Ну хорошо. Мама, нас в садике попросили нарисовать дом Деда Мороза, помоги мне пожалуйста.

– Конечно, лапушка. Сейчас приду.

Маша сменила ласковый голос на Siri и продлила Павлику арест.

– Поговорим потом.

Выудить из Вари заказ на Новый год оказалось не так просто.

– Варюш, а я хотела тебя спросить… Мне так интересно, что ты у Дедушки Мороза попросила?