Девочка, которая всегда смеялась последней

– Ну малыш, ну что ты меня торопишь… Такой разговор требует особенного момента. Честно скажу, я просто не представляю, что с Гришей будет. Он без меня как без рук, он вообще к жизни не очень приспособлен, и мне нужно как-то все это продумать… Ну подожди, ну… Да, я трушу. Ты права. Ну как тебе не стыдно, какие деньги, какая квартира?! Я соберу вещи и уйду, даже Тора ему оставлю… Нет, это же совсем жестоко, он его так любит. Господи, лучше бы он был скотиной, проще было бы развестись. Что?! Ну о чем ты говоришь, кто у него может быть, он святой человек, в этом и проблема, как можно спать со святым… Нет. Это не так! Это не мой эгоизм, он мне не дороже, чем ты! Ну хватит! Я тебя люблю, как никого в жизни. Ну ты пойми, мне не только нужно сказать, что ухожу, но и к кому… А как я могу не сказать? Нет, он имеет право знать. Он прекрасный человек, я от него получала только хорошее, и он заслужил честность. Ты сейчас серьезно? То есть либо сегодня я говорю, либо всё? Хорошо, я тебя поняла. Нет, ну ты тоже имеешь на это право, да, я понимаю, что тебе больно каждый день. Прости. Правда, прости, я что-то не о том думаю. Справится он без меня, мужик все-таки. Да обещаю. Целую. Да там. Долго. Всё, молчи!

Омлет сгорел. Гриша вернулся и пошел мыть Тору лапы. Еще раз подумал, с кем останется собака после их развода, и убедил себя, что по-мужски будет оставить пса жене. Наташа зашла в ванную, увидела эту трогательную до боли в груди картину и утвердилась в мысли не разрушать их мужскую дружбу. Умеющий читать мысли кот Арзамас был уязвлен в самое сердце. О нем в этом контексте вообще не подумали. Он решил сбежать.

Родные люди позавтракали, обменялись необязательными словами и в очередной раз задумались, а не совершают ли они ошибку, меняя тепло на жар. Оба решили, что не совершают, и запланировали на вечер окончательный разговор.

Днем Гриша встретился с Алисой. Сам приехал к ней в студию, она преподавала йогу. У него не было четкой цели. Может, просто хотел ее увидеть, а может, рассчитывал получить поддержку перед не самой приятной беседой. Второе неожиданно случилось. Алиса была мягка и впервые за долгое время проявила по отношению к любящему ее Грише сочувствие.

– Гришенька, ты думаешь, я сука бесчувственная, думаешь, я не понимаю, как тебе тяжело? Но ты просто пойми, ты тем, что тянешь, делаешь хуже всем. Вот сейчас ты Наташу еще по-своему любишь, она тебе близкий человек, друг, ты абсолютно прав и это нормально, но пройдет еще месяц, и ты ее начнешь ненавидеть, и не только потому, что она стоит между тобой и жизнью со мной, женщиной, которую, как ты говоришь, по-настоящему любишь…

– Ты что, не веришь?

– Верю, конечно, просто так фразу построила. Знаешь, мне тоже не очень легко обо всем этом говорить. Так вот, ты ее возненавидишь за то, что она будет у тебя ассоциироваться с твоей же трусостью и нерешительностью, понимаешь? А сейчас вы можете расстаться, она будет для тебя практически тем же, кем была, – другом и членом семьи.

Гриша с тревогой уточнил.

– А ты как на это будешь смотреть? Если мы продолжим общаться с ней?

– Абсолютно нормально. Нам с ней нечего делить, у тебя ко мне одни чувства, а к ней – другие, я же это вижу. Давай так. Предложи ей завтра поужинать всем вместе. Я уверена, она согласится, и я сделаю все, чтобы выстроить правильные отношения.

– Ты с ума сошла? Она либо тебя убьет, либо меня, либо сама этот ужин не переживет…

– Ты можешь просто меня послушать и предложить?.. Нет так нет. У меня тоже, если честно, совесть нечиста. Я точно не собиралась ни чью семью разрушать, но в итоге-то разрушила…

Гриша тут же с укором возразил:

– Алиса, ты ничего не разрушила. Вообще ничего! Это полностью моя вина, точнее, тут даже не вопрос вины. Ну что делать, если я ее разлюбил.

– Разлюбил? А ты разве ее любил?

Гриша глотнул воды, вытащил из стакана лимон и начал жевать, обдумывая ответ.

– Теперь, после встречи с тобой, понимаю, что, наверное, нет, ну, точнее, – не так, как мужчина должен любить женщину. Я ей предложу, может, и правда вы подружитесь, мне, конечно, было бы гораздо легче.

Алиса мечтательно улыбалась, выковыривая банан из торта.

– Уверена, что мы подружимся. Она меня гораздо красивее и не так уж сильно старше, так что нет особых причин для личной ревности.

– Ты считаешь, она красивее тебя?!

– Ну, Гришечка, ну конечно, это даже не обсуждается…

– Я так не думаю…

– Это потому, что ты меня любишь. Поговори с ней. Мы еще втроем шампанского выпьем, увидишь!

– Так и вижу, как вы с ней меня обсуждаете… Она тебе такое про меня расскажет, что ты меня бросишь.

Алиса очаровательно расхохоталась. У нее был особенный смех: казалось, ее веселит не шутка или ситуация, а то, что не все понимают, что именно вызвало у нее такую реакцию.

Вечер наступил стремительно. Вот вы спросите, кто первый сознался? Думаете, Наташа? Нет. И не потому, что духа не хватило, просто она все еще сомневалась. А Гриша нет.

Его жена резала помидоры в салат. Он набрал воздух в легкие и без предупреждения выпалил: