Девочка, которая проглотила облако размером с Эйфелеву башню

Когда молодая почтальонша открыла глаза, она уже летела по небу в более чем ста метрах над землей. Под ней простирался гигантский аэропорт с прикованными к нему самолетами — сверху он походил на архитектурный макет. Люди выбежали на взлетное поле и смотрели на нее, задрав головы и заслоняясь ладонями от солнца. Наверняка они были так же перепутаны, как она. До нее доносился неразборчивый гул, словно толпа приветствовала ее криками.

Ну вот, значит, ей удалось!

Мэтр Юэ и Отец-настоятель оказались правы: она могла летать, ей от рождения была дана эта способность.

Просто невероятно!

А внизу, на земле, Лео сообщил пассажирам через громкоговорители о миссии Провиденс, и они тотчас забыли свои мелкие огорчения, отмененные рейсы, деловые встречи или начало каникул, приобщившись к судьбе матери, которая одной силой своей любви взлетела, как на крыльях, чтобы встретиться с дочерью, ожидавшей ее на другом берегу моря. Это было прекрасное любовное послание о том, что нет разных национальностей и религий, а есть только народ, только единая человеческая раса, наблюдающая за ней. Болеющая за нее. За это уникальное существо, которое одним напряжением воли смогло осуществить свою мечту. Кстати, мечтать могут только люди. Ибо животные вряд ли на это способны, разве что в романе Джорджа Оруэлла.

Провиденс различила внизу, далеко внизу, Лео, который бешено жестикулировал, прощаясь с ней. Счастливая почтальонша с удвоенной энергией взмахнула руками и поднялась еще на несколько метров, не забывая, впрочем, совет диспетчера: не лететь слишком высоко, иначе за каким-нибудь облаком ее подстерегут холод и нехватка кислорода.

Вскоре аэропорт исчез из вида; теперь она летела над обширными желто-зелеными пространствами, похожими на гигантский лоскутный квадрат — точь-в-точь банный коврик от ИКЕА; этот пейзаж указывал ей дальнейший путь. Провиденс не запаслась компасом, но она инстинктивно чувствовала, в какую сторону нужно лететь. Матери, как никто, знают такие вещи.

Ей вспомнилась песенка Жака Бреля:

Это был мой первый цветок
И моя первая девушка
Первая такая чудесная
И мой первый страх
Я летел ей-богу
Ей-богу я летел
Мое сердце распростерло руки.

Казалось, бельгийский певец написал это специально для нее.

Для этого дня.

Для этого полета.

Вскоре молодая почтальонша увидела впереди первое облако и полетела прямо к нему, поскольку оно не напоминало ни цветную капусту, ни поварской колпак, а выглядело просто большим влажным комком ваты. Она проскользнула в него между волокнами, но едва оказалась в самом центре, как ей брызнул в лицо и увлажнил тело, словно гигантский облакораспылитель, фонтан переохлажденных капелек воды. Какое дивное ощущение! И какой аромат! Отец-настоятель был прав: нюхать облака так приятно! Кстати, вот еще один запах в копилку ее обоняния! Запах Рая. Да, такое не каждый день попадается.

Провиденс парила в воздухе, энергично разводя руки в стороны, словно плыла брассом; так она плавала в бассейне Турель, когда была маленькой, и точно так же плавала во сне. А вот теперь она плавает в небе. Но разве это сравнимо с плаванием во сне!

Мимо нее пролетела птичка, что-то чирикнув ей на ухо. Похоже, птичку тоже удивило появление человека в небесах, и она еще несколько метров держалась рядом с Провиденс, а потом снова исчезла в небесной синеве — видно, спешила поделиться этой невероятной новостью с сородичами.

В детстве Провиденс часто бранили в школе учителя: где, мол, у тебя голова, вечно ты витаешь в облаках. И вот теперь, пожалуйста, она витает в облаках вся целиком, с головы до ног.

«Сосредоточься! — приказала она себе. — Думай о кубке «Тур де Франс»!»

Внезапно, минуя слева третье облако, Провиденс почувствовала страх.

Полет только-только начался, но она ясно представила себе, как одолеет еще какое-то расстояние, а потом, измученная усталостью, камнем полетит на землю. И ведь это вам не мультик, где персонаж двигается в пустоте и падает лишь в тот момент, когда сам это заметит. В реальности она свалится с неба, как бутерброд. Как в экспериментах, которые они с Заирой шутки ради устраивали во время полдника.