Девочка Карима (СИ)

Хотя и должен сказать — Ната преобразилась. За последнее время она стала смелей. Уверен, она смотрит порнушку, чтобы порадовать меня новыми штуками. На днях нашел у нее наручники из секс-шопа. Лежали в комоде, даже с этикеткой, ни разу не пользованные, само собой. И я такой…

«Хм… Занятно-занятно… Может, взять эти наручники и преподать ей урок садо-мазо?»

Всему свое время, Карим. Всему свое время.

Еще совсем недавно я ощущал, как прожигаю жизнь. Но теперь в ней нашелся новый смысл — я жил для нее, для этой странной девчонки. Пускай это и выглядело глупо, наивно, даже бесполезно. Но… я что-то чувствовал, наши отношения были другими. За это время, что она со мной, я еще ни разу не ездил к проституткам. Хотя раньше заезжал в бордель через день. Я ж неугомонный, хочу трахать все, что движется. А тут… вся моя страсть теперь направлена на Натку, черт бы ее побрал.

Вот сейчас мы едем домой. Она молчит. Обычно что-то мне рассказывает. Делится впечатлениями, хвастается, жалуется, сетует на одногруппников, которым пофиг учеба. Конечно, учеба и мне, по большому счету, пофиг. Но если эта хрень так нравится Натке — я готов терпеть. И думать о том, как очень скоро я возьму ее за нежную тугую жопку, приподниму над членом и насажу по самые яйца. Так глубоко, что она даже дышать сперва не сможет. Ох, как же я хочу ей хорошенько вдуть, уже трахнуться как следует и вкусить ее до самых укромных мест.

— Что-то не так? — спросил я, когда мы приехали. — Ты постоянно молчишь. Словно воды в рот набрала. Что? Ну что не так?

— Ничего, — отмахнулась Ната и продолжила смотреть в окно. Хотя пейзаж был не из лучших — бетонные стены подземного паркинга.

— У тебя что, мама умерла? — Она повернулась в мою сторону и бросила странный взгляд. — А, ну точно… — кивал я, как бы вспомнив. — У тебя же нет мамы. Прости, забыл.

— Карим… — трясла Ната головой и явно не хотела говорить.

Да что ж это с ней такое в самом деле?

— Тебя кто-нибудь обидел? Опять поссорилась с Ленкой? Это же Ленка, я прав? Она опять тебя заебывает? — строил я догадки, пока мы стояли и ждали лифта. — Как ты ее вообще терпишь? Она такая пиздопротивная…

Я пытался поддержать беседу — честно пытался. Но моя девчонка почему-то молчала. Ни грамма улыбки, ни капли интереса на лице. Меня это уже бесило.

— Лифт приехал, — сказала она вполголоса и вошла первой. Пока я стоял на парковке и подозрительно щурился — хотел понять, что происходит.

— Так, ладно, — вошел я к ней и нажал на кнопку. — Выкладывай. Если не расскажешь сию минуту, я застопорю этот сраный лифт и трахну тебя прямо здесь. Ты меня слышишь?

— Мне все равно.

— Что? — не верил я своим ушам. — Серьезно? Тебе все равно?!

Лифт поднимался вверх, катушки жужжали, тросы перетягивались с одного места на другое. А я стоял как дурак и хмурил брови. Какого черта происходит?

— Я не хочу говорить, извини, — сказала она.

Типа этого достаточно. Ага.

Мы доехали на свой этаж практически молча. Я достал ключи и открыл квартиру. Сбросил куртку, вымыл руки и лицо. А Натка просто завалилась на диван и накрыла лицо подушкой.

— Так, малая. Бросай уже страдать… — Я сел у нее в ногах и стал массировать узкие девичьи ступни. — Не общайся с ней больше. Она только портит тебе настроение.

— Эво-ва-венва, — послышалось из-под подушки. Или что-то в этом роде, я толком не разобрал.

— Чего?

— Это не Ленка, говорю, — ответила она и опять накрылась подушкой.

— Не Ленка, — итожил я и разминал костяшки, чтобы сделать Нате приятно. Чтобы снять эту блядскую усталость и достать из скорлупы свою нежную, сочную лялю. А не эту злобную ведьму, что попала в ее классное тело. — Понятно. А кто же тогда? Какой-то парень? Однокурсник? Какой-то сопляк обещал лишить тебя девственности, хотя член показывал только псу и собственной руке?

— Карим, перестань, — отбросила она подушку, и я заметил, что глаза покраснели. На белках проступали капилляры. Ее что-то гложет. Было такое чувство, что еще мгновенье — и Ната разревется.

— Что такое, малыш? — я понял, что пахнет проблемой. Реальной проблемой. Ну или это просто бабские загоны… Надо было разобраться, стоит ли игра свечей, или она просто вспомнила свою мамку. А тратить на эту пришмандовку нервы — себе же дороже. — Эй… — поднял я Натку и усадил себе на колени. — Ты чего? Что случилось?

Она поджимала губы и не решалась мне сказать.

— Ничего…

— Да ладно тебе, скажи. Я не буду ругаться. Обещаю выслушать. А потом устроить тебе культурную программу… Я прикупил клубники. И сливок… Буду раскладывать по тебе и жрать, как долбаный тигр на пастбище.

— Пф… — улыбнулась Натка, уже шмыгая носом. — Ты смешной.

— Почему?

— Разве тигры пасутся? Они не едят клубнику.

— Если бы клубника была на тебе — они бы точно ее ели, — сказал я глупую вещь, а между тем протер ее щеку. Прямо по ходу слезинки. — А я настоящий тигр. Р-р-р…

— Хм… — успокоилась Натка и наконец доверилась. Она прижалась ко мне щекой и стала рассказывать. — Мне стыдно это говорить, Карим. Но и молчать я тоже не могу. Сегодня со мной произошло то, чем обычно не гордятся.