Девочка ищет отца

– И что? – спросил Пыж, тяжело дыша после последнего подъёма.

– Ты ничего не хочешь сказать? – обратился Баркас к девушке.

Та, бледная и усталая, успокоительно махнула рукой:

– Минут через десять всё кончится. Пошли, тут нельзя стоять.

И первой двинулась дальше. Бек с пистолетом в руке тут же её обогнал. Пыж пожал плечами и тоже зашагал следом.

Неудовлетворённый ответом Баркас какое-то время смотрел Пыжу в спину, чертыхнулся и бросился его догонять.

– Так я не понял, что там с лестницами? – спросил его Пыж пару минут спустя, когда они снова начали спускаться по уже едва различимым ступенькам.

– А ты напряги мозги, – ответил Баркас. – Если спуск длиннее, чем подъём, это что значит?

Какое-то время Пыж молчал, потом неуверенно спросил:

– Значит мы всё глубже уходим под землю?

– Вот именно, – сказал Баркас.

В обычное время он врядли бы снизошёл до ответа этому салаге. Но сейчас ему было страшно. И главное – непонятно почему.

Ну да – кое-где лампы перегорели, но в основном-то, было светло и, если не считать негромкого эха от их шагов – тихо. В общем, по всем признакам – безопасно. И всё же почему-то страшно. Очень.

Первым по-прежнему шёл Бек с пистолетом в руке. Ему, похоже, тоже было нее по себе.

Когда приходилось спускаться, он пригибался, если поднимались, становился на носки,

вытягивал шею – высматривал, нет ли впереди какой напасти. Но всё по-прежнему было тихо.

При очередном спуске ступеньки вниз, наконец, совсем исчезли, и четвёрке людей пришлось попросту скользить по гладкой плитке. Долго скользить. А когда спуск, наконец, прекратился, они очутились на длинной платформе, как две капли воды похожей на те, что расположены на станциях метро.

Замерли, осматриваясь.

Так же, как и в обычном метро, слева, параллельно платформе, выходил из одной стены и исчезал в противоположной, чёрный тоннель.

Пыж подошёл к краю, осторожно заглянул вниз, недоумённо потряс головой. Рельс не было. Вместо них текла какая-то багрово-красная жижа, похожая на лаву. Похожая, потому что без дыма и опаляющего жара.

Справа шла анфилада прозрачных стеклянных дверей за которыми были… Да много чего там было.

Сквозь одну виднелся мальчик в штанах, рубашке и безрукавке, повёрнутый к ним спиной. Хоть звук оттуда и не проникал, было видно, как мальчик играет на скрипке, а стоящие напротив него огромные слоны, синхронно раскачивают в такт мелодии хоботами. За слонами виднелась предрассветная степь, поросшая ковылём и далёкие тени гор.

Бек подошёл к этой двери, постучал костяшками по стеклу. Мальчик опустил смычёк, не оборачиваясь, показал ему средний палец и продолжил игру.

У другой двери замер Баркас. Стоял и, как заворожённый, смотрел на девочку-балерину лет десяти. Та, будто игрушечная, вращалась, встав на свой маленький носок в розовом пуанте, на самом кончике гигантской иглы. Когда балерина повернулась к Баркасу лицом, тот выдохнул:

– Зинка?

В ответ девочка подмигнула, взмахнула рукой. Потом показала язык. Но стойки своей не изменила и продолжила вращение. Остальное пространство вокруг неё было заполнено неярким светом. На несколько мгновений проявились четыре огромные собаки: три поджарых добермана и старый бульдог, который пялился на балеринку, роняя тягучую слюну, но потом они исчезли. И снова за дверью была только маленькая девочка в балетной пачке, которая кружилась на кончике иглы.

Баркас вдруг завыл и стал биться головой о стекло. Пыж ухватил его за одно руку, Бек за другую. Оттащили. Баркас рухнул на серую плитку, закрыл лицо руками, плечи его вздрагивали.

– Что с ним? – спросил Пыж.

Бек пожал плечами. Алеся присела рядом с Баркасом, положила руку на плечо.

– Идти надо, – сказала она. – Нельзя здесь долго. Даже недолго – нельзя.

Баркас вытер лицо ладонями, шмыгнул носом, привстал, опираясь на руку.

– Двадцать секунд, – попросил он. Сильно зажмурился, мотнул головой, а когда открыл глаза, это снова был Баркас, которого они знали.

– Пойдём, – Бек протянул руку и помог ему встать на ноги.

Они двинулись к другому краю платформы, где виднелись высоченные, по колено, ступеньки, уходящие вверх. Но в этот момент раздался нарастающий гул, будто это и впрямь была станция метро и на неё прибывала электричка.

– Быстрее! – крикнула Алеся и неуклюже побежала. Ноги её заплетались. Упала бы, если бы её не удержал за талию, а потом и вовсе – не подхватил на руки Бек.

– Быстрее! – простонала девушка.

А гул все нарастал и нарастал, пока, наконец, не ворвался на «станцию».

Пыж на ходу оглянулся. Никакой это был не поезд. Вдоль платформы скользили, будто прилипшие друг к дружке огромные пузыри, наполненные серым туманом. Скользили всё медленнее. Останавливались. И Пыжу совсем не хотелось узнать, что за пассажиры катаются в подобных вагонах.

Бегом, бегом!

Справа мелькают стеклянные двери. А за ними…

То бесконечная комната, в которой из глубокой черноты свисают золотые цепи. Некоторые оборваны, на концах других висит всякая всячина: колокола, часы, брелки, старинные фонари. Всё это движется, качается, кружится…