Девочка-яд (ЛП)

Повернулся, кинул еще один, наполненный пренебрежением, взгляд на воинственно поднятую голову и в последний раз нырнул в ядовитую зелень ее глаз. Хлебнул от души, запоминая насколько обманчива бывает внешность, а потом просто, не прощаясь, покинул и эту комнату, и этот дом.

Ноги здесь моей больше никогда не будет!

Глава 26

POV Ярослава

Мне было физически больно, так сердце заходилось в панической агонии, истошно тарабаня даже не в грудной клетке, а где-то в горле. Ему было страшно. До одури! Я понимала, что это когда-то случится – мы познакомимся и посмотрим друг другу в глаза, зная кто мы есть на самом деле – я готовилась к этому дню так долго. Я думала, что это будет просто, ведь я его сделала, обула как заправского болвана. Но теория чертовски отличается от практики, ребята! Как небо и земля.

И я не знаю как смогла честно встретить его взгляд и посмотреть в его шоколадную глубину. И это ломало больше всего. Я трусила, хотя и вышла из нашей схватки победителем. Но когда проигравший смеется тебе в лицо, выигрыш теряет свой опьяняющий вкус, а только оседает на языке тухлым тленом. Отвратительно, если не сказать больше.

Но сейчас, когда его шаги наконец-то стихли в доме, точно так же, как и шум шин его автомобиля по гравию, я почти поддалась той обиде, что, ломая все мои внутренние преграды, под завязку заполнила всю меня целиком разъедающей кислотой.

Господи, Боже ты мой, какой же он мерзкий, отвратительный и беспринципный козел! Просто уму непостижимо! Идеальный до оскомины на зубах снаружи и уродливый до безобразия внутри.

– Слав, ну не плач, – участливо шепчет мне дядя Паша.

– Ничего подобного, просто соринка в глаз попала, – зло отерла я щеку. Глупая гусыня, нашла из-за кого реветь.

– Дочь, это правда, то, что сказал Дёмка? – спросила мама, и новая слеза скатилась по щеке.

Как ответить? Что сказать? Там столько всего, что вообще нельзя говорить, в чем и себе признаться страшно. Но я ведь знала, на что шла! У него на лбу же написано яркими заглавными буквами: мудак обыкновенный, подвид особо кровожадный, обитает только в неволе, приручению не подлежит.

Благо, от ответа меня спас опять-таки дядя Паша.

– Свет, ты ее не тронь. Сама же знаешь, что дело тут далеко не в Славе.

– Погоди, Паш. Дочь, что значит «села на хвост трижды»? – а сама брови сурово хмурит.

– То и значит, мама, – виновато подняла я на нее свои глаза.

– Это что еще за дела? Слава? – все, сейчас запилит до смерти.

– Ой, Света, да прекрати ты! Демьяну надо было не просто на хвост сесть, а хорошенько его прищемить, чтобы проняло!

И понеслось…

Они еще что-то обсуждали, переговаривались и даже немного горячо спорили, но я уже не слышала их. В ушах стоял дикий, просто невообразимый гул. Как он мог?

«Если бы захотел, то пару раз вашу дочь точно бы, и в хвост, и в гриву…»

А прикидывался таким сладким, сочащимся ванилью, мальчиком-зайчиком. А я, дура, поверила. Думала, получилось за нас с мамой отомстить, душу отвести, хоть немного восстановить справедливость за каждое его обидное слово в наш адрес. И все напрасно. Таким отбитым мажорам невозможно ничего светлого уже в их голову вложить.

Что он за человек вообще? Да и человек ли? А я еще его и пожалела тогда, ровно неделю назад, в том самом ресторане, после того самого злосчастного разговора, где он, глядя мне прямо в глаза, поливал меня и мою мать помоями. Нельзя жалеть таких людей – будет мне наука!

Хотите честно? Я жаждала крови! Но я, понимая, что и ему где-то там пришлось несладко, что его мама как-то трагически ушла из жизни, судя по его реакции, просто встала и ушла.

Ушла!

Хотя в планах было совсем не это, черт его возьми! Я хотела смеяться ему в лицо, потешаться над ним и заткнуть его за пояс, а не молча слиться. Думала, что припомню ему каждое его подлое слово в наш адрес, глядя ему прямо в глаза и наслаждаться его недоумением и растерянностью.

Мама моего папу бросила? Я тогда, когда он это сказал, чуть в осадок не выпала. Откуда он вообще эту чушь взял? Не иначе как с потолка. Просто словесная диарея, не иначе. Мне хотелось забить правду в его грязный рот, а потом прополоскать ему его замшелые мозги реальными фактами: мой отец изменял моей матери по-черному, а потом приказал долго жить, оставив нам в наследство только неподъемные долги. И если бы не дядя Паша, то я вообще не знаю, что бы сейчас с нами было. И Дмитрий Довлатов не обычным банкам был должен. Нет! Он брал в долг и проигрывался настоящим бандитам и головорезам.

Потому-то меня и попустило, и я написала ему все, что думаю на его счет. Что бы он катился в Ад…ну или в зад, тут уж, сами посудите, большой разницы нет.

Отомстила называется, отвела душу…Стало ли мне легче? Нет. Нет, черт его раздери! Ненависть – деструктивное чувство и со мной оно тоже миндальничать не стало. За прошедшую неделю я десятки раз ругала себя и жалела, что вообще решилась на эту глупую вендетту. Именно глупую. Все равно, что бороться с ветряными мельницами.