Девочка-яд

Уныло села на кровать в собственной спальне, прикусила губу почти до крови и нахмурилась, а потом задала сама себе закономерный вопрос:

– Но и кто кого переиграл?

Глава 49

POV Ярослава

Это как растущий в знойный день столбик температуры за окном – тебе кажется, что ты выдержишь, но рано или поздно начинаешь изнывать от жары. Так происходило и со мной, я медленно, но верно начинала закипать, не понимая всего букета чувств и эмоций, что расцветали буйным цветом у меня внутри. Солнышко светит, птички поют, черт возьми…

И беспощадная стрелка часов монотонно отсчитывала временные промежутки. Час, еще один и еще. Вот уже и ужин. Ох, сколько их было, когда он вот так же не приходил… Но именно сейчас я не могла найти себе места от едва-едва сдерживаемого беспокойства.

Взрослые, о чем-то тихо переговариваясь, уже приступили к первому блюду, когда меня с нейтральной все-таки переключило на первую скорость.

– А Яна ждать не будем? – спросила я, но в ответ получила только недоуменные лица.

– Так до китайской пасхи ждать придется, Славка, – улыбнулся дядя Паша и закинул в рот добрую порцию салата.

Я же только молчала, пытаясь подавить в душе иррациональный протест и негатив.

– Куролесит парень, – добил меня отчим пояснением и снова погрузился в разговоры с моей мамой, оставляя мне простор для моих черных фантазий.

И они плодились как грибы после дождя. Боже, за что?

Но я зачем-то до бесконечности представляла себе варианты, где носит этого невозможного сводного упыря, который даже дистанционно умудрялся сворачивать мне кровь. Клубы, бары, рестораны и доступные девки. Снова и по кругу. Ну, а что? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять простую истину – проблем с противоположным полом у Демьяна Аверина точно нет. Да что уж говорить? Даже мне он казался преступно привлекательным. Высокий, атлетично сложенный. Смуглая, без единого изъяна кожа и гармоничные черты лица. Выразительные глаза цвета шоколада с пушистыми ресницами и искусно вычерченные, немного пухлые губы. Неизменная трехдневная щетина и белозубая мальчишеская улыбка. Отдельно и детально можно описать его руки. Длинные пальцы с аккуратными ногтевыми пластинами и широкие, мощные запястья. И эти руки знали свое дело, безошибочно выбирая, где именно нужно было приласкать, а где сжать сильнее, чтобы девочке понравилось.

Мне понравилось.

Прикрыла глаза и сглотнула. Господи, зачем я обо всем этом думаю, на кой, спрашивается, анализирую? Но меня было уже не остановить…

Мысли наполнились воспоминаниями и образами, выматывая мою психику до предела. А потом, когда, казалось бы, все было передумано вдоль и поперек, начался второй этап – безжалостный и по-настоящему сводящий меня с ума. Говорить больше было страшно – это как подписать самой себе смертный приговор. Воистину ужасное слово на букву «р» крутилось в голове, обещая все расставить по своим местам и дать правильный диагноз моему состоянию, но я еще находила в себе силы гнать его подальше от себя.

До двух ночи я не ложилась спать, металась по комнате как зверь в клетке. А еще проверяла телефон на предмет входящих уведомлений – ничего, по нулям. Несколько раз думала написать ему или позвонить, но не решилась. Да и что я ему скажу после того, как сама же и подвела черту?

– Ты где колобродишь, окаянный?

Да он меня засрамит! Или просто пошлет далеко и надолго.

Но факты били по мозгам жестоко и без прикрас. Он не приедет домой. Снова. Вчера его тоже не было и сегодня ждать не стоит.

Но ни этого ли я добивалась? Да! И нет одновременно! Я думала, что сводный вурдалак снова устроит мне головомойку, закатит скандал, а потом вообще начнет обрывать трубку телефона, призывая явиться и ночевать дома. Или больше – он был обязан приехать под окна к Евсееву и требовать, чтобы я вышла к нему, а потом и вовсе села в его машину и поехала бы с ним на край света. Он должен был хоть что-то сделать, а не вот это вот все.

В половину третьего ночи все-таки легла в постель, а потом полезла в телефон и нашла его профиль в соцсети. Закрытый. Только улыбающееся лицо на аватаре. Зарычала от досады, отшвырнула от себя в гаджет, а потом…

Расплакалась.

Иррациональная, глупая и совершенно непонятная обида расползлась у меня в груди. Она крушила и ломала все мои защитные бастионы, а потом заставляла задыхаться от бессилия.

Он где-то там. С другой. С другими. Уже вторую ночь. И плевать он хотел на меня и мои выгибоны. Плевать с высокой горы. Я ему совершенно безразлична.

Вот оно. Словно выстрел в упор, да так, что сознание разнесло на жалкие ошметки. Бам! Получи, Яся, и распишись!

Прикрыла глаза, зажмурилась и наконец-то призналась самой себе – я не хотела быть безразличной для Демьяна Аверина. Не хотела, черт побери! Я хотела, чтобы он корчился в муках, будучи отравленным мной одной. Без возможности найти антидот. Вот, что мне было нужно и важно! А там хоть трава не расти.