Девочка-яд

И так меня бесило его молчание. Ну просто до нервной трясучки, не иначе. Смотрю на то, как он открыл пакет с выпечкой и достал одну булку, надкусил и начал активно работать челюстями и аж вся завибрировала от бурлящей внутри энергии. Сейчас-чейчас, я что-то выдам. Пожалею, конечно, но ехать молча не было уже, ни сил, ни желания.

Вторая булка была съедена им, а потом и запита кофе и меня все-таки бомбануло.

– Ну теперь все встало на свои места, Аверин. Ты просто от природы жадный. Куркуль. Скряга. Жмот.

Выдала и растянула губы в самой искренней улыбке, на которую только была способна. Услышала неопределенное "угу" от сводного упыря и еще сильнее распалилась от его показного равнодушия.

– А ведь это все очень показательно. Да-да. Подиксь, чахнешь там над златом папкиным как Кощей Бессмертный, хотя оно тебе и не принадлежит пока. Да и нам даром не сдалось, уж поверь. Ну ты чахни, братец, чахни. Может уж зачахнешь насмерть, обрадуешь мироздание и меня заодно.

Красный сигнал светофора и он останавливается, а потом переводит на меня прицелы своих шоколадных глаз. Смотрит долго и как-то отрешенно, будто бы я не человек вовсе, а предмет интерьера. Или просто пустое место. Взгляд этот царапает что-то внутри меня и мне хочется, чтобы и ему было в моем присутствии так же тяжело, как и мне. Но кому сдались мои желания, правда?

Снова трогается и как бы между делом спрашивает меня:

– Интересно, ты в своей жизни хоть когда-нибудь, хоть что-нибудь просила? Или ты возомнила себя царицей египетской, которой все на золотом блюде подносят, стоит тебе только подумать об этом?

– Интересная теория, – буркнула я, не зная, что ему ответить.

– У меня для тебя плохие новости, Довлатова. Ничего, что касается тебя лично не интересно. Возьми за данность. Ты захотела булку, но вместо того, чтобы просто попросить об этом, решила, что проще обвинить меня в мелочности и жадности. Так вот, сестрица, по себе людей не судят, – затем взял пакет с оставшимися булками и кинул его мне на колени.

Я вспыхнула, но от своих слов не отказалась.

– Ах, спасибо тебе, Демьян, что поделился столь милыми соображениями на мой счет. Какая чудесная пара из нас получилась – куркуль и царица египетская. Мне нравится, – подняла я вверх большой палец, а потом взяла брошенный в мою сторону пакет с булками и швырнула его туда, где он до этого был, не отказывая себе в удовольствии глумиться дальше, – ты предлагаешь мне свои булки, но ты делаешь это без должного уважения.

И тут же изобразила позу мафиози из всем известного фильма. Потом сама себе ухмыльнулась и принялась дальше цедить свой напиток, абсолютно не реагируя на его последнюю фразу:

– Я на распутье, Довлатова. Может ты подскажешь, что у тебя в голове – стадо гусей или холодец с хреном, что ты все никак не можешь запомнить, что меня не нужно звать полным именем?

Молчу, но так хочется зарядить ему по причиндалам очередным язвительным ответом. Умоляю себя не делать этого, но у меня аж в горле запершило, так хотелось высказаться. Не вытерпела, повернулась к нему и громко затараторила:

– Демьян! Демьян! Демьян!

Резко по газам и меня тряхнуло в кресле. Дорожный карман и он прихватывает меня за капюшон и подтаскивает к себе вплотную, а потом форменно рычит мне в губы, так, что они соприкасаются с его губами и заставляют всю меня вспыхивать от какого-то щенячьего восторга, что я все-таки сумела вывести его из себя.

– Не называй меня так, пожалуйста, – и я вижу странную уязвимость в его глазах, но предпочитаю не поддаваться на эту очередную лживую провокацию с его стороны. Только облизываю в миг ставшие сухими губы и отвечаю ему все с тем же ядовитым сарказмом:

– Ах, ну раз "пожалуйста", тогда как я могу отказать?

Отпустил, кулаки скрипнули по оплетке руля, выдавая странное смятение парня. Но только на пару секунд. А потом эта метаморфоза рассеялась как дым и вот опять рядом со мной сидит холодная, неприступная статуя, которая только и умеет, что бездумно таращиться на дорогу, да крутить баранку руля.

Вот уже и здание родного института показалось издалека, а вскоре на хвосте у нас мелькнула знакомая стальная Ауди Евсеева. Сводный упырь тут же заметил мой взгляд по зеркалам заднего вида и недовольно поджал губы.

– Правильно ли я понимаю, что ты меня из "черного списка" так и не вытащила? – холодно спрашивает Аверин.

– Правильно, – киваю я.

Он паркует свою Бэху и только потом выдает:

– Тогда встречаемся здесь после трех твоих сегодняшних пар. Все, топай, давай, а то женишок заждался, – щелкает по центральному замку и кивает в сторону институтских ступеней.

Мгновенно зверею и, открыв дверцу салона, набрасываюсь на него:

– Какой жених, ты что? П-ф-ф, я тебя умоляю, братан. Хахаль! Всего лишь один из! Ага, один тут, один там…

Смотрит на меня и желваки на его щеках ходят ходуном. Улыбаюсь от уха до уха, хотя в груди все тлеет и осыпается прахом. Да, черт возьми, пора признаться самой себе – мне обидно, что он держит меня за продажную, меркантильную девку. И черт его знает почему я чувствую именно это.