Девочка и звезды

— Ты приходишь мокрым в мир, и следующий раз, когда ты промокнешь, будет твоим последним. — Племя Арки явно разделяло некоторые из высказываний Икта. — Вот как обстоят дела там, откуда мы пришли. Здесь, внизу, все по-другому. — Она отступила в сторону, и они увидели позади нее скалистую пещеру, в которую выходило маленькое здание. Пространство было одновременно большим и переполненным, его освещал свет звезд, установленных в то, что выглядело как стеклянные чаши. Мать Мазай владела чем-то похожим, но у нее был только маленький диск. На мгновение жар затуманил взгляд, и Яз подумала, что в пространстве за чашами толпятся люди, но вскоре поняла, что там, на натянутых веревках, висят шкуры, которые носили члены племени, дюжины комплектов.

— Здесь мы сушим одежду. Повесьте свою на проволоку. — Арка указала на линию, протянутую по всей ширине пещеры. Она прошла в центр, отодвигая в сторону висящие шкуры и раскачивая их. Тени тоже качнулись, и на мгновение снова показалось, что это люди — возможно, Икта, — которые танцуют для солнца в конце долгой ночи. Арка хлопнула в ладоши. — Скорее!

Она повернулась к ним спиной и наклонилась, чтобы поднять что-то с пола. Когда она снова повернулась к ним лицом, то, казалось, удивилась, что никто из них не пошевелился. В тишине, нарушаемой только стуком зубов, она показала поднятый предмет. Благосостояние клана в железе — приземистый, тяжелый цилиндр, толстостенный, снабженный двумя костяными ручками. Снаружи его покрывали глубоко вытравленные символы. Яз знала, что у жрецов есть письмена, которые они используют для нанесения слов на шкуры. Это всегда очаровывало ее. Мысль о том, что слова, такие мимолетные вещи, исчезающие почти в то же мгновение, когда покидают твои губы, могут быть пойманы в ловушку и лежать там, связанные черными линиями, запечатленные в постоянстве и могущие пережить того, кто дал им жизнь. Но эти символы были чем-то другим. Подобно ледяным звездам, они казались одновременно более реальными и более далекими, чем окружающий мир. Сложные, как многоногие паук-рыбы, ползающие под морским льдом, они отличались от своих соседей и в то же время были одинаковы. Каждый запутывал взгляд, пытаясь втянуть ее… куда-то.

— Если вы не согреетесь в ближайшее время, то можете вообще не согреться, — нахмурилась Арка. — Что? Это горшок. Вы, конечно, видели горшок раньше?

Яз не видела.

Арка поставила железную трубу на пол и, используя длинный металлический стержень, достала из ниши в стене одну из стеклянных чаш, поставив ее на пол. С помощью маленького черпака на конце стержня она вынула звезду из чаши и бросила ее в железный горшок. Тут же символы, вырезанные на металле, начали светиться. От жара, исходящего от них, лицо Яз запылало. Как будто она держала руку всего в дюйме от пламени лампы.

— Повесьте одежду! Сейчас же! — Арка рявкнула приказ, как женщина, привыкшая, чтобы ей повиновались. — Оставайся там, Турин. — Она подняла руку на черноволосого мальчика, когда он двинулся вперед вместе с остальными.

Яз осталась с Турином, хотя и попятилась от жары. Даже Арка, казалось, удивилась его ярости, подняв руку, чтобы прикрыть лицо.

— Должно быть, я использовала слишком большой камень… А-а… Вот, ослабевает. — Она расслабилась, затем повысила голос, чтобы обратиться ко всем, впадая в роль их учителя. — Сигилы, вделанные в железо, преобразуют энергию, выделяемую камнем, в тепло.

— Я называю их звездами, — сказала Яз. Она старалась смотреть куда угодно, только не на обнаженную плоть. Икта обычно снимали что-то только для того, чтобы заменить его чем-то более теплым. Они сбрасывали слои в своих палатках, но никогда не оставляли меньше трех. Только в Горячем Море они раздевались полностью, но там туман окутывал все вокруг, скрывая один конец маленькой лодки от другого. Когда же Горячее Море закрывалось, высохнуть было очень трудно, и за эту пригоршню дней гибло больше людей, чем за весь остальной год. — Звезды. Не камни… — Она запнулась под тяжелым взглядом Арки.

— Некоторые называют их так. Сердце-камни, ядро-камни, ледяные звезды, это все это одно и то же. Раздевайся.

Яз заколебалась. За исключением Турина, остальные двигались среди висящих шкур, ища уединения.

— Почему он не мокрый? — Она обвиняюще ткнула пальцем в Турина, который нахмурился, почти от боли.

— Потому что сегодня он не упал. Он здесь по… другим причинам. — Арка сложила руки на груди и посмотрела на Яз сверху вниз. — У Икта под шкурами есть что-то такое, чего нет у всех нас?