Девочка и луна

— Ну, если ты называешь отличным то, что меня чуть не съела Хетта, и то, что я едва не утонул… — Он оборвал свою жалобу, как только увидел по ухмылке Эрриса, что тот пошутил.

Мали хотела еще что-то сказать.

— Она думает, что наш лучший шанс может быть, пока Эулар разговаривает с первосвященницей, — перевел Эррис. — Мали считает, что они не позволят даже архонту приблизиться к первосвященнице без обыска на предмет оружия, а ящичек достаточно необычен и его заберут у архонта, пока тот не уйдет. Так что это будет самое лучшее время для удара.

— Внутри их храма? Под носом у церковь-стражей? Вы же видели, как здесь многолюдно. Это будет не похоже на блуждание по Черной Скале. — Словно в подтверждение слов Турина, впереди, там, где их тропа соединялась с более широкой дорогой, проскрипели сани на колесах, которые тащило животное, похожее на лошадь. Он остановился как вкопанный: — Что это, черт возьми, такое?

— Это тележка, которую тянет осел, — сказал Эррис. — Материал на нем — сено, разновидность сухой травы. А эти большие круглые штуки — колеса…

— Я знаю, что такое колеса! — рявкнул Турин, все еще оправляясь от потрясения, вызванного ослиными ушами.

— Извини, — сказал Эррис. — И да, это звучит как безумный план. Мы даже одеты не как местные. Все взгляды будут обращены в нашу сторону. — Он заговорил с Мали на ее языке и получил довольно горячий ответ.

— Она согласна, что это безумный план. И, по-видимому, настоятельница считает, что уже помогла нам, не убив по прибытии. Сестра Сова убеждена, что мы во всем разберемся, но Мали говорит, что старуха слишком верит в пророчество Сестры Облако. Мали уверена, что в пророчестве говорилось только о том, что Сова встретит мужчину, который был создан, а не рожден. Это сильно отличается от заявления, что я буду им полезен, а оно сильно отличается от заявления, что этот конкретный план сработает.

Они вышли на большую дорогу и двинулись по ней в направлении далекого городского зарева. По обе стороны дороги шли стены, но, подойдя поближе, Турин понял, что они были сделаны не из камня или льда, а из живых существ, похожих на небольшое дерево. Они все были покрыты листьями, черными в свете звезд, и шелестели, когда сквозь них пробивался ветер. У Турина создалось впечатление открытых пространств за этими стенами, бурлящих движением, поскольку все, что там росло, возможно сено, танцевало под дудку ветра. Что-то ухнуло в ночи; где-то еще что-то коротко взвизгнуло и затихло. Казалось, что темнота была полна жизни, и Турин почувствовал, что за ним наблюдают, словно в этом месте между льдами человек не может быть в одиночестве.

— Мы должны вернуться и снова объяснить последствия, — предложил Турин. — Дать им знать, что будет поставлено на карту, если Сеус получит Стержень-корня. Луна упадет. Все это, — он махнул рукой в нескольких направлениях, — все это исчезнет подо льдом. Им нужно послать армию из своих лучших людей. Людей, которые знают, что делать!

Эррис пожал плечами.

— Настоятельница — умная женщина, действующая в условиях многих ограничений. Очевидно, это лучшее, что она может сделать, учитывая обстоятельства. Крики не заставят ее поверить в нашу историю больше, чем она верит сейчас. И, честно говоря, это довольно трудная для восприятия история. — Он немного поговорил с Мали, затем продолжил: — Мы попадем в город и посмотрим, как обстоят дела, а затем попытаемся придумать план.

Они пошли дальше по дороге, которая шла более или менее прямо к городу, огибая невысокий холм, пересекая мост через реку, минуя несколько фермерских домов. Турин шел как в тумане, очарованный проблесками жизни в зеленых землях, освещенных косым светом огня, проникающим сквозь ставни. Он чувствовал каждое пламя, мерцающее в каждом очаге, и ему пришлось обуздать свою магию огня, которая накопилась за время их долгого путешествия и теперь жаждала быть использованной. Он чувствовал, что без особых усилий может превратить один из этих проблесков пламени в пожар, который поглотит целый дом.

Из каждой трубы по ветру струился дым, и Турин гадал, для чего это нужно. Они готовят? Конечно, им не нужно отапливать свои дома. Если бы в любой из пещер Сломанных было так тепло, их потолки рухнули бы в течение часа.

Ветер приносил всевозможные запахи, но Турин узнал только дым. Местами изгороди уступали место деревянным заборам, и в свете звезд виднелись поля с посевами высотой по пояс, колышущиеся, как морские воды, которые показывала ему Яз. Проходя мимо одного фермерского дома, Турин внезапно остановился, увидев множество лиц, уставившихся на него из-за соседнего забора.

— Э…это лошади? — Он попытался говорить спокойным голосом.

— Коровы. — Эррис улыбнулся. — Прошло много времени с тех пор, как я их видел.

Несколько животных издали низкие стонущие звуки, и Турин попятился к дальней стороне дороги, прежде чем продолжить путь мимо них:

— Жители зеленых земель ездят на них верхом?

— Едят их, — сказал Эррис. — Пьют их молоко. Делают обувь из их шкур.