Девочка и химера

– К Древней земле? – выдавил он после долгой паузы. – Марко, зачем ты ее подговорил? Ты понимаешь, что она только что сделала?!

Франчелли качнул головой, точно пьяный. Впервые Дженни видела, как выдержка ему изменяет.

– Она сама, – сказал он. – Я не знаю, откуда она знает формулу. Теперь все. Действуй, Уильям.

– Дед? – растерялась Дженни. Она не понимала, откуда вытащила эти жесткие и торжественные слова, что они на самом деле означают и что за безделушку, черт возьми, она стискивает в правом кармане!

– Дженнифер Далфин из рода Далфин, ты воззвала к праву Древней земли, и я не могу тебе отказать. – Морриган расплылся в кресле бесформенной пухлой тушей. Каждое слово давалось ему с ощутимым трудом. – Как избранный глава Совета я признаю твое «право обращения» и силой, данной мне Магусом, открываю врата Древней земли.

Еле договорив, директор откинулся на спинку. Ему было тяжело дышать.

И не ему одному. Все члены Совета разом обмякли, лишились сил. Что же она натворила?! Все на нее смотрели, как на покойника!

– Пусть тебе помогут первые, – выронил Дьюла, белый как простыня.

– Дженни. – Фокусник отступал к краю манежа, словно его выталкивал сильный ветер. – Я горжусь тобой. Ты справишься.

– Марко?! Ты тоже бросаешь меня?!

Она шагнула к нему. И не смогла сойти с места. Не могла двинуться дальше пятачка размером метр на метр в центре манежа. Воздух давил на грудь.

– Древняя земля хранит Магус… – долетели до нее слова деда, – …полотно с землей фейри зашито… центр манежа. Это центр Силы Магуса… его сердце. Ты сможешь, Джен.

Дженни засипела. Воздух давил – она никогда бы не помыслила, что у воздуха есть вес. Такой чудовищный вес! Кольцо прожекторов над головой закрутилось, свиваясь в огненный круг, затем в пылающего дракона, впившегося в собственный хвост. Дженни упала на колени, прячась от этого зрелища, зачерпывая руками опилки. Но те обращались в расплавленное золото, в котором она тонула. Море пылающего золота. Его прибой поднимался все выше, пока, наконец, ревущий огненный поток не накрыл ее с головой. Дженни кричала, но крик ее был беззвучен. Рыдала, но слезы были сухи. Она сдалась: растворилась в этом золоте, скользнула в его глубину, канула в золотую безмятежность. И последними словами, нагнавшими ее в этой глубине, были слова Марко «ты сможешь».

Глава одиннадцатая

Ей здесь не нравилось – слишком много вокруг жарких двуногих, слишком тепло, слишком ярко. Прямо в глаза бил нестерпимый свет, текущий от золотого круга, в центре которого в незримом огне застыла светловолосая девушка. Вокруг девушки бегал желтый враг. Она скорчила гримасу и отпрянула от бортика – невидимый огонь волной выплеснулся за пределы манежа, оглушил ее, обжег нежное сердце, свитое из морозного тумана и льда. Тихо поскуливая, она быстро отступила в приятную темноту под первым рядом и оказалась под трибунами.

Она переждала, пока стихнет злой жар, и разглядывала лабиринт металлических труб, поддерживающих трибуны. Свет прожекторов пробивался сюда полосками, все пространство под зрительными рядами было разлиновано световыми полосами – узкими и широкими, и милая ей тьма была нарезана пластами и кубиками, как фруктовое блюдо для гурмана. Но в этой темноте ей было не укрыться – свет и усиливающийся жар настигали и здесь. Она раздраженно выдула клуб холодного пара и отступила еще дальше – к упругой стене шатра. Людям в зрительном зале было не до нее. Тонкими нитями из них струился жар, навиваясь на огненное веретено, вращающееся в центре манежа. А внутри черным зерном, зародышем скорчилась маленькая фигурка.

Они делают нового жаркого, догадалась она, и это испугало ее – слишком много огня собралось в центре манежа. Огненные протуберанцы, выплескиваемые веретеном, уже хлестали по первым рядам, вот они дотянулись до середины зрительного зала, пламя поднималось к потолочным балкам.

Она заворчала и, выпустив ледокогти, одним взмахом распорола пластиковое полотнище шатра. Большой-глаз-внебе висел над головой. Его гадкое излучение придавило к земле, затупило ее сверхчуткие глаза. Шипя, она рысцой побежала по лабиринту вагончиков, изучая отвратительно синее небо, затянутое полупрозрачной дрожащей сеткой. Сеть стала слабее, заметила она. То, что происходило в шатре, отнимало силы у жарких. Она подпрыгнула, выпустила ледокрылья и, набрав высоту, с размаху бросилась вперед. На свободу, к хозяину, его зов все сильнее! Сеть слегка поддалась и отшвырнула ее на землю.

– Осторожней! Смотри куда несешься!

Она обернулась, оскалившись. Человек – не жаркий, мгновенно поняла она, смотрел мимо нее слегка остекленевшим взглядом.

– Не видишь, куда идешь?