Девочка и химера

– Самая большая загадка – это одна цирковая девушка, которая думает, что все ей сойдет с рук. Почему ты сразу не сказала о сделке Брэдли?

Дженни замялась. Помолчала. Потом вздохнула – как обычно делала перед выходом на манеж, к публике.

– Прости. Не подумала, что так все обернется.

– Еще и улики бросаешь, где попало… – Марко вынул из кармана кусачки. – Взломщик из тебя никудышный.

– Дед…

– Зачем ты украла фоссу?

– Мне его стало жалко! Его же контрабандой привезли сюда. Он, наверное, летел в коробке со связанными лапами и кляпом во рту!

– Не исключено, – согласился Марко.

– И почему у моего львенка такое дурацкое название?

– Твоего львенка?!

– Я жизнью рисковала ради него. Имею право.

Львенок высунул острую мордочку из-под одеяла и принюхался.

– Ну как можно его обижать? – Дженни погладила плотный рыжеватый мех. Тело львенка, мускулистое и гибкое, казалось, состояло из одних мышц. – Ты погляди, какой красавец.

Марко не ответил, повернулся к окну, отдернул шторы.

Все стекло было во льду. Дженни глянула на обогреватель, стоящий у кровати, – тот был включен на максимум.

– Химера набирает силу. Снаружи уже минус десять, и температура падает. Думаю, ночью дойдет до двадцати.

– Двадцать?! А такое вообще бывает?!

– Как правило, в Англии – нет, – пожал плечами Марко. – Но сейчас необычная ситуация.

«Минус двадцать!» – Девушка пыталась это представить. Где такое возможно? Ну, может быть, где-нибудь в Антарктиде, у пингвинов. Но здесь?

– Только не говори, что я к этому имею отношение!

– Самое прямое.

– Но как? Как какой-то зверь может создать такой холод? И как ему может помешать маленький львенок?

– Надо не перебивать, а слушать! – сказал Марко. – Давно бы все поняла. Итак, настоящий владелец химеры – Альфред Фреймус, глава Западного ковена Англии. И только попробуй задать хоть еще один вопрос, – повысил голос Марко, увидев, как Дженни подалась вперед, – запихну тебе в рот жука-словоеда![12]

– А есть и такие? – ввернула Дженни.

– Лучше тебе не знать, – отрезал Марко, и на сей раз девушка промолчала.

– Главный вопрос – что такое Магус, – продолжил Франчелли. – Ответив на него, ты поймешь и все остальное. О том, что такое «ковен», ты можешь прочесть в энциклопедии. Но ни одна энциклопедия в мире не скажет, что такое истинный Магус.

– А чего тут непонятного? Магус – это наш цирк.

– Это для тебя Магус просто передвижной цирк. А Эвелина, Эдвард, Роджер, Людвиг, Дьюла, Билл и остальные просто циркачи.

– Ты это к чему клонишь? – насторожилась девушка. – Ничего себе «просто циркачи»! Да у нас лучший цирк в Англии! У Людвига на стене места для дипломов не хватает. Эдварда с Эвелиной в Дю Солей[13] звали! Ты же сам говорил, что мы созданы для цирка, что это наш дом! Марко?!

– Это не дом, это убежище. Единственное место, где такие, как мы, могут быть в безопасности. Мы действительно особенные, как я тебе всегда говорил. Но мы отличаемся от всех остальных циркачей. Есть настоящий Магус – Магус внутренний, Магус мистикус, Магус верус. Это последняя частица прежнего мира, мира «людей Договора». Это мост и переход. Место, где еще живет Древнее Искусство и помнят Договор между смертными и туата.

– Ты вроде по-английски говоришь, а я тебя не понимаю, дед. Что за тайны? Цирк – это цирк, а мы – циркачи. Акробаты, жонглеры, клоуны, фокусники, укротители зверей и глотатели шпаг. Что может быть необычней?

– Ты стала невидимой. Химера устроила зиму посреди лета. «Волшебный шкаф» не выпускал тебя наружу. Даже для цирка-шапито это не вполне обычно.

– Но есть же какие-то нормальные объяснения! – воскликнула Дженни. – Хватит надо мной издеваться. Это твоя очередная шутка, да? Какой договор, какие туаты?!

– Волшебный народ. У них были тысячи имен и тысячи обличий – эльфы, сиды, фейри, альвы, нимфы и сатиры, дэвы и джинны. Мы называем их первыми – потому что они первыми пришли на эту землю, когда человека еще не было. Рожденные из дыхания Праотца-океана и плоти Праматери-Геи, они по своей природе больше походили на туманы и молнии, чем на живых существ из плоти и крови. А вот такие, как мы с тобой, – лишь наглые захватчики, выгнавшие хозяев из дома. Впрочем, это случилось не сразу. Пока люди были слабы, первые не обращали на них внимания, мало отличая их от прочих детей Геи. Для туата между медведями, волками, бобрами и людьми не было особой разницы.

Да, Джен, когда-то и звери были иными – куда разумнее сегодняшних. Франчелли смотрел в окно, за которым для него распахивалась необъятная даль неизведанного, чудесного мира. Мира, жившего лишь в его мыслях.

– Эльфы… Эльфы? Эльфы! Марко, нет! Терпеть не могу фэнтези!

– Хватит веселиться!

Дженни показалось, что фургон тряхнуло. На одно мгновение она потеряла равновесие. Если бы не сидела на кровати, то обязательно упала бы.

– Не перебивай, – помрачнел фокусник. – И слушай. Чем больше ты узнаешь, тем больше у тебя шансов выжить.

Дженни изумилась, но под взглядом деда тут же прикусила язык. Марко Франчелли был не сахар, но таким она его никогда не видела. Дед был суров.