Девочка и гора

— Замечательно, — сказал Аргес, когда каждая звезда стала прозрачной, показывая движущееся изображение, видимое через маленькое окно. — Даже Эулар не мог бы терпеть их без моего присутствия, которое защищает его.

— Это — глаза моего Наблюдателя. — Аргес указал на звезды перед ними, а затем на остальные у стен. Все, кроме трех, превратились в стекло, показывая постоянно меняющиеся сцены, освещенные проходы, тусклые туннели, жилые помещения, пустые пещеры, спящего жреца, регулятора, кричащего на кого-то. — Много и один. — Он постучал по тьме, которая образовывала странный глаз, закрепленный с обеих сторон пустыми глазницами Эулара. В свете продолжающих сиять трех звезд, Аргес выглядел глубоко зловещим, нарисованным его собственной темнотой, чудовище под плотью почти обнажилось.

Без предупреждения одна из шести звезд перед ними почернела. Потом еще одна.

Аргес нахмурился, когда почернела третья:

— Наводнение? Как это возможно?

Внезапно на одной из трех оставшихся перед ними сцен мелькнуло коричневое лицо.

— Эррис! — воскликнула Яз. Пока она говорила, Квелл, нахмурившись, подошел к окну. — Где это? Что мы видим?

Одна из звезд почернела, осталось только две. На том месте, где только что был Квелл, показался Као. Он остановился, все еще находясь в поле зрения, и уставился вперед, страх овладел его лицом.

— Мы смотрим сквозь звезды в шахтных туннелях, очень далеко под нами. Мой Наблюдатель там предупредил меня о вопросах, представляющих... интерес.

Яз в ужасе наблюдала, как Као выкрикнул что-то очень похожее на «беги». Однако он не побежал, он стоял на месте, окаменев. В следующее мгновение что-то выхватило его со сцены, быстро, как чайка, крадущая рыбу из волны.

— Нет! Пусть покажет, что происходит!

Но у Скрытого Бога, похоже, были другие заботы. Все больше сцен становилось темными:

— Это неприемлемо.

Что-то, что могло быть брызгами крови, окрасило скалу в пустом месте, где только что был Као, и, прежде чем Яз успела перевести дыхание, чтобы снова заговорить, стремительная тьма закружилась вокруг всего и сделала звезду черной.

— Мои друзья!

— Мертвы. Утонули.

— Нет! — Яз отказывалась в это верить. В этом не было никакого смысла. Утонуть под горой?

— Прискорбно. Неожиданно. Но, по крайней мере, удалило твои связи с этим местом. Теперь ты можешь вести мою армию на юг.

— Вести твою... Ты сошел с ума! Ты только что убил моих друзей.

Аргес сделал резкий шаг к ней, темнота набухла вокруг него, как будто он был центром всего сущего.

— Нет, я этого не делал. — Со всех сторон звезды горели багровым, над каждой из них колыхался жар, как будто это было пламя лампы. — Я не несу ответственности за то, что ты здесь видела. — Его темные глаза заполнили ее разум, снова затуманивая ее мысли и наполняя ум еще не укоренившимся страхом. — Я никогда не бываю так милосерден. Те, кого я убиваю, умирают медленной смертью.

18 Яз

Неразумно сражаться с богами, победы быть не может, но Икта сражались с худшими из Богов как в Небе, так и в Море, и после многих поколений еще не потерпели поражение. Ветер нельзя победить, но его можно вытерпеть. Морем нельзя завладеть, но постоянными сражениями его можно заставить отдать некоторую часть своих богатств.

— Будет лучше, если ты передумаешь. Но если ты действительно собираешься бросить мне вызов, тогда я могу это изменить. — Скрытый Бог уставился на Яз своим странным черным взглядом, но она видела только тьму, которая поглотила Квелла, Эрриса и Као. Зин, должно быть, тоже был с ними. Она не знала, сколько времени медленно бурлящая ярость нарастала в ней, но она росла в течение долгого времени, возможно, еще до того мгновения, как она бросилась в яму вслед за братом. Однако гнев не имел фокуса, иногда она гневалась на саму себя, иногда на слепой случай и несправедливость, которые, казалось, составляли основу мира, в котором она родилась. Теперь все барьеры, сдерживавшие эту ярость, рухнули, как ледяная скала, вдавшаяся в море, и волна, которая прошла перед ее взглядом, унесла ее далеко от здравого смысла или осторожности.

— Ты можешь быть богом или просто называть себя богом, — сказала Яз, — но ты не мой бог.

Красный туман опустился на ее зрение. Квелл был мертв. И Зин, и Эррис. Не те идеи, которые уместились бы в ее голове. Яз потянулась, чтобы схватить одну из шести звезд перед ними, но не рукой, а разумом. Звезда сопротивлялась ей, извиваясь в ее хватке, какая-то неправильная, как рукоять чужого ножа, приспособленная для чужих пальцев, а не для твоих. Но она выдержала проецируемый страх холотура, зарычала, завладела звездой и швырнула ее в темный глаз, не заботясь о том, может ли она разбить лоб под ним и добавить Эулара в список тех, кто умер сегодня.