Девочка и гора

Они положили его на пол в комнате, которая, казалось, не могла определиться, чем быть: то ли спальней, то ли складом диковинок. В глубине стояла приподнятая кровать, но на подставках, загромождавших пол, и в нишах вдоль стен лежали всевозможные предметы, извлеченные из города Пропавших. Зубчатые колеса; сложные куски блестящего серебристого металла, который не мог расплавить кузнечный горшок; абстрактные формы, сделанные из вонючей липкой массы, в которую превращались при нагревании доски, на которых лежал Квелл Повсюду висели приковывавшие к себе взгляд узоры, сотканные из нитей оранжевого металла, который Эулар когда-то назвал медью, а под ними — нетающий лед, который Сломанные называли стеклом, преображенный неведомыми мастерами в текучие формы щемящей сердце красоты. Некоторые из них напоминали сосуды, в которых можно было бы носить масло, другие больше походили на ледяные цветы, которые старейшины Икта делали в конце долгой ночи. А рядом с головой Квелла находились две огромные черные пружины, которые даже герант не смог бы сжать ни на дюйм. Какова бы ни была их функция, коллекция была явно ценнее богатства всех племен вместе взятых.

С потолка на тонкой проволоке свисала одинокая золотая звезда, отбрасывая тени в углы комнаты. Ближе звезда-свет танцевал на стеклянной посуде, блестел на изогнутом металле и искрился на скульптурах, сделанных из расплавленных досок.

— Займитесь своими обязанностями. — Валак отпустил аколитов.

Квелл догадался, что дальше его не потащат. Он выйдет из комнаты на собственных ногах или отсюда вынесут его труп.

— Ничего не трогай, — приказал Валак, прежде чем отвернуться от Квелла и последовать за последним аколитом. — Это мои личные сокровища, собранные за многие годы.

Квелл со стоном откинулся на спину. У него не было ни малейшего желания прикасаться к изделиям Пропавших, даже если бы он смог сесть и протянуть руку к одному из них. Однако он очень сомневался, что Валак имел какое-либо отношение к сбору предметов, разве что осматривал содержимое клеток, извлеченных из-подо льда. Тем не менее, у жреца был вид матери, присматривающей за драгоценными детьми. Его глаза скользили по предметам с любовью, полностью отсутствовавшей, когда он глядел на аколитов.

Квелл откинул голову на доску. Его мысли, стремясь избежать ножа и возможных последствий ранения, снова вернулись к Яз. Он вспомнил, как стоял у расщелины, ведущей в подземный город. Яз не было среди тех, с кем она спускалась вниз. У него появилась возможность найти ее одну и вернуть на лед.

Квеллу потребовалось больше мужества, чем он хотел бы признаться, чтобы спуститься в подземный город и охотиться за ней. Возможно, это было правдой — хотя он еще не полностью признался себе в этом, — что, если бы возвращение Яз не было его единственным способом вернуться на поверхность, он, возможно, никогда бы не опустился в эту древнюю тьму.

Дребезжащий звук оторвал Квелла от воспоминаний и привлек его взгляд в дальний угол комнаты. Он не видел там ничего, что могло бы объяснить этот звук. Большой куб из тусклого металла служил столом, на который можно было бы выставить еще больше изящных стеклянных изделий, привезенных из города. Квелл попытался представить, как стекло было упаковано, чтобы не разбиться, пока его тащили по льду среди массы металлических кусков, которые Сломанные нагружали в каждую клетку.

Дребезжание повторилось, определенно из ваз на столе. Последовало что-то вроде резкого вдоха, достаточно сильного, чтобы изящная струя стеклянных листьев закачалась на тяжелом основании.

— Привет? — позвал Квелл. — Кто это... — Его голос внезапно перешел в шипение. — Майя? — Неужели девочку не обнаружили и она последовала за Яз в Черную Скалу?

Стол наклонился, сбросив предмет со стеклянными листьями, который ударился о землю и разлетелся на бесчисленные куски. За ним тут же последовала ваза, изящные изгибы которой поймали свет, прежде чем она тоже превратилась в пыль на каменном полу, разбросав осколки на значительное расстояние. Сохраненные в течение бесчисленных тысяч лет, а затем потерянные в одно мгновение.

— Нет! — Квелл попытался предостерегающе протянуть руку, морщась и от боли, и от разворачивающейся катастрофы.

Стол, напоминавший куб с закругленными углами, вокруг которого были прилеплены накладывающиеся друг на друга железные пластины, начал разворачиваться. Последние два стеклянных предмета упали с него, когда что-то, похожее на конечности с тупыми пальцами, открылось на тяжелых петлях. Куб раскрылся в существо на четырех ногах и прямоугольной головой с закругленными углами, открылись темные и блестящие глаза, по одному с каждой стороны головы. Существо направилось к Квеллу, слегка пошатываясь на ногах, как будто заново осваивая давно забытый талант.