Девочка и гора

— Мы не можем заботиться о наших больных, — продолжал Эулар. — Мы не можем поддерживать жизнь тех, кто родился со старой кровью, не говоря уже о том, чтобы воспитывать и обучать их. Яма — единственное место, где мы можем хотя бы приблизиться к тому, что нам нужно.

— Ты сказал, что добываешь там воинов. — Он сказал «героев», но Яз не стала бы использовать это слово. Ее руки были в крови. Она сделала трудный выбор, который запятнал ее душу. — Зачем тебе воины?

— Они нужны нам, Яз. Нам.

— Икта не воюют. — Яз нахмурилась. — Только Аксит говорят о войне. Но те дни прошли.

— А что сделают Икта, если Голин отправятся на север ловить рыбу в Горячем Море? — спросил Эулар.

— Они этого никогда не сделают.

— Голин следуют за Блуждающим Морем. Когда они теряют его след, они голодают. Если они достаточно проголодаются, то могут обратить свои взоры на север. Что тогда будет делать Икта?

— Мы повернем их обратно, — сказала Яз. — Боги в Море отдали...

— Боги отдали Икта свое море. — Эулар кивнул. — Ты знаешь, что я не родился таким? — Он прикоснулся пальцами к краям глазниц.

— Ты сказал... — Яз осеклась. Эулар сказал ей, что его бросили в яму, когда он был ребенком. — Ты соврал. Возможно, ты и сейчас врешь.

Улыбка Матери Джеккис исчезла:

— Да как ты смеешь...

Эулар заставил ее замолчать, подняв руку.

— Возможно. — В его улыбке была какая-то печаль. Он отошел от Джеккис и встал рядом с Яз у кровати. — В юности я был беспокойным. Мой клан бродил далеко на юге, даже за пределами Кас-Кантор. История, рассказанная незнакомцем, оторвала меня от семьи и заставила отправиться еще дальше на юг. Я нашел зеленые земли. Я увидел их богатства и понял, что всю свою жизнь знал только бедность и трудности. Я увидел траву и деревья. И за это преступление люди того зеленого мира лишили меня глаз. Они сказали, что их бог дал им траву, деревья, реки и зверей земли. Они сказали, что если я приведу туда своих людей, то они умрут в двух шагах от льда, и трава выпьет их кровь. — Эулар потянулся, похлопал по Яз, и нашел ее руку. Она отшатнулась, но он сомкнул пальцы на ее предплечье, его сморщенная кожа обтягивала костяшки пальцев. — Так что да, зеленый мир существует, и я видел его, когда еще обладал зрением, и мои руки помнят прикосновение и тепло того мира. Но это место крови и смерти, и, если мы хотим получить какую-то его часть, мы должны вырезать ее для себя лезвием ножа. Все равно что зарезать кита. Людям льда нужна армия, потому что все люди создают своих собственных богов, и эти боги говорят им только то, что они хотят услышать. Но правда в том, что холод продолжает усиливаться, и скоро даже Икта придется бежать перед ним. Правда в том, что только в зеленом поясе Абета под светом солнца и луны наш народ может надеяться жить и жить, чтобы надеяться.

И Мать Джеккис, чья улыбка медленно вернулась, кивнула и показала свои желтые зубы:

— Грядет война. Война, которая окрасит зеленые земли в красный цвет.

7 Турин

Турин отпрянул к стене туннеля, когда Хетта снова понюхала воздух. Турин понятия не имел, как она могла учуять его несмотря на вонь разорванной крысиной тушки в руке, но жизнь в пещерах развивала нюх, и она жила подо льдом дольше, чем большинство. Не переводя дыхания, Турин начал медленно отступать. Хетта поднялась на ноги. Ее лицо и обе руки были в черных пятнах, вся ее обнаженная плоть была покрыта отметинами, как будто она была домом не для двух или трех демонов, но для множества.

Эйдолон. Слово всплыло на поверхность сквозь озеро страхов Турина. Худшие из Запятнанных, существа, которых даже Теус не смог контролировать. Когда разум действительно ломается, демоны вливаются внутрь и превращают тело в поле битвы.

Турин не представлял, как Хетта добралась до горы. Она не была в пещере города, когда Сломанные сражались друг с другом, а затем — с Запятнанными. Никто не сообщал о том, что видел ее после нападения на Майю, когда Яз уложила Хетту с помощью магии, которую никто из Сломанных никогда раньше не видел.

Турин попятился так быстро и бесшумно, как только мог, но его нога заскребла по рыхлому камню, и, внезапно, взгляд Хетты пригвоздил его к месту. И соскользнул с него. Пораженный, Турин сумел сглотнуть. Он смотрел, как Хетта медленно, почти со страхом повернулась, протянув руку в темноту, словно защищаясь от любого нападавшего.

Неужели чудовище ослепло? Запятнанные могли видеть в темноте, когда демоны заползали в их глаза, и каждая часть эйдолона была заполнена до отказа. Но каким-то образом тени скрывали его от нее.

— Кто там? Я тебя слышу! — В голосе Хетты не было ни капли злого юмора, которым сочились ее слова при их последней встрече, когда она насмехалась над Яз. Она говорила так, как выглядела. Испуганная и неспособная видеть дальше пределов своего скудного освещения, хотя все еще с твердым ядром непокорного гнева.