Девочка и гора

— Что... что ты делаешь? — Стержень-корень подошел к тому месту, где Яз опустилась на колени рядом с кольцом, и приложила руки к символам, выгравированным по бокам. — Когда я сказал «опасно», я имел в виду не только для тебя...

Яз взглянул на остальных троих и велела им отойти от нее подальше. Турин, наоборот, подошел и встал рядом с ней, одной рукой нащупав ее плечо.

— Я имел в виду опасность для города. И я имел в виду не только этот или ледяной снаружи. Я имел в виду тот, что подо льдом. Так что, если твои друзья не смогут быстро выйти за пределы радиуса взрыва, я советую тебе остановиться.

Лицо Турина посуровело, когда он отвернулся от ворот и посмотрел на Стержень-корня:

— Если бы ты когда-нибудь подходил к краю смерти на льду, ты бы тоже не смог оставить там кого-то.

Чувство вины Яз за долгий поход к морю вспыхнуло при этом, и она решила быть достойной неуместной веры Турина. Именно Эррис спас Турина, Куину и Майю. Тогда Яз погрузилась в себя и пошла дальше, бросив их. Но эту девушку, эту девочку, она не бросит.

Она принесла свою пылающую звезду и села в центре врат, разбудив все сигилы периметра. Образ обрел новую реальность. От него веяло холодом; она слышала эхо ветра. Предельно сосредоточившись, Яз мысленно потянулась к вратам и расфокусировала взгляд, чтобы увидеть нить-пейзаж. Врата были ядром нитей, они напрямую связывали нити, находившиеся в отдаленном месте, с теми, что текли из Яз, ее друзей и черного города внутри купола. Кроме того, сложность была умопомрачительной. Врата сплетали нити так, как Яз не могла себе представить раньше и не могла понять сейчас, даже имея перед собой пример. Однако использовать что-то и понимать, как это работает, — две разные вещи.

Яз уже пользовалась Путем не более получаса назад, так что прикоснуться к нему сейчас было выше ее сил, но она все еще могла увидеть его, если бы попыталась. Он лежал вне пределов ее досягаемости, тонкая полоска, далекая, но горящая так ярко, что исчезала из поля зрения так же верно, как солнце прогоняет звезды с неба.

Голова все еще болела после восстановления звезды, но она попыталась сосредоточиться на следовании за нитями, которые вели через врата. Они создавали истинную связь с показанной сценой — не просто наблюдение за движущимся изображением и глубже, чем прикосновение. Внезапно она полностью осознала это далекое место, холод льда, боль девушки, ее горе и отсутствие каких-либо других эмоций или каких-либо других мыслей. Только одно сердце все еще билось там. Подруга, которую девушка баюкала, была мертва и остывала, две другие уже замерзли в том месте, в той части льда, которая в конечном итоге поглотит их и удержит до конца дней.

Ты меня слышишь? Яз попыталась заставить свой голос двигаться по связующей их нити. — Ты меня слышишь? — Она произнесла эти слова вслух.

— Ее зовут Малиайя, — сказал Стержень-корень, явно смирившийся с перспективой того, что на месте его дома возникнет огромный кратер, даже бо́льший, чем образовала бы падающая звезда. — Это может помочь привлечь ее внимание.

Малиайя? Ты меня слышишь? Яз попробовала другой, менее используемый мускул в своем сознании и послала свою мысль дрожащими нитями, которые связывали ее с девушкой.

Малиайя напряглась.

— Нина? — Одна рука крепче сжала мертвую девушку, пока она пыталась сдвинуть ее с места; другая рука бесполезно висела. — Нина? Сиа маслета! Че конко туа меа флеа!

— Нина? О Предок! Я думала, ты меня бросила! — Слова, произнесенные без интонации, голосом Стержень-корня, прозвучали как раз в тот момент, когда Яз поняла, что девушка говорит не так, как говорят племена. Мысль о том, что кто-то может быть настолько чужым, чтобы не использовать те же слова, что и она, никогда не приходила в голову Яз. Она никогда раньше не слышала ни о чем подобном, за исключением Зокса. Казалось чудом, что Стержень-корень мог понять девушку и заменить ее слова правильными. Но Яз напомнила себе, что Турин может летать, и сосредоточилась.

Малиайя, ты меня слышишь?

— Я слышу тебя, Нина. — Голос Стержень-корня сменил голос девушки, когда она склонилась над трупом подруги, изучая ее неподвижное, белое как кость лицо. — Я не понимаю... Мы теперь мертвы? — Слезы застыли, прежде чем они успели пролиться.

Яз понимала замешательство девушки. Холод проник в ее мысли. Конец слишком близок. Я не Нина, передала Яз. Но я хочу помочь тебе. Но я смогу это сделать только в том случае, если ты тоже поможешь мне, Малиайя.

Малиайя огляделась, пытаясь потуже натянуть капюшон, чтобы защититься от порывов ветра и острого льда, который он нес.

— Я тебя не вижу.