Девочка его мечты

Рита привыкла, что она всегда вместе с Люсей – вместе они сидят за одной партой, вместе ходят на переменах и все такое прочее. Но Люся пересела на заднюю парту к Гальке Шалевич. Эта самая Шалевич была невероятной модницей, и Светлана Прокофьевна, классная руководительница, вечно писала ей в дневник замечания: «Родители, обратите внимание на внешний вид своей дочери! Школа – это не дом моделей, где все демонстрируют свои наряды!»

Галя то надевала мини, то невероятное макси, то яркие топики, то сногсшибательные пиджаки… Дело все было в том, что старшая сестра Гали давала ей свои наряды напрокат. Сестра была студенткой и могла позволить себе всякие вольности в одежде, вот Галька и старалась не отставать от нее.

Рита была одна. Сидела за партой и с тоской глядела по сторонам. Можно было, конечно, поболтать на переменке с кем-нибудь из девчонок, можно вообще притвориться, что ей очень нравится одиночество.

Но Рите не хватало именно Люси!

На одной из перемен она случайно оказалась недалеко от Люси и Гали.

– …представляешь, эту юбку сшила я сама из двух платков с бахромой, – щебетала Люся, старательно улыбаясь. – Вот так, крест-накрест… Подол получился косой, и бахрома очень эффектно колышется при каждом шаге!

– Ты талант! – с энтузиазмом воскликнула Шалевич. – Мне бы такое даже в голову не пришло. А я вот сегодня взяла у сестры напрокат эти брючки… Классные, да? Тут вышивка, а пояс, видишь, – расшит камешками!

«Господи, и не надоело им тряпки обсуждать! – сердито подумала Рита. – Как будто в этом смысл жизни…»

Да, на самом деле Люся вела себя так, словно ничего не произошло. Она весело смеялась, болтала с Галькой – и, кажется, совсем забыла о Рите. Это было очень обидно – тем более что сама Рита так переживала из-за подруги!

После школы Рита забежала домой и быстро переоделась. Сегодня был такой теплый день, что куртку можно и не брать с собой. Черные брюки, красный свитер, туфли на высоких каблуках… Волосы здорово успели отрасти за зиму.

Рита повернулась перед зеркалом, перед тем как выйти из дома, – она выглядела очень хорошо. Еще никогда она так хорошо не выглядела, словно гадкий утенок окончательно превратился в лебедя. Темно-пепельные волосы лежали на плечах, резко оттеняя бледные щеки. Странно, но Рите даже бледность шла.

«Я и в самом деле могла бы сыграть Джульетту! – неожиданно подумала она, глядя на свое отражение. – Даже без всякого парика».

– «Две равно уважаемых семьи в Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои и не хотят унять кровопролитья. Друг друга любят дети главарей, но им судьба подстраивает козни, и гибель их у гробовых дверей кладет конец непримиримой розни!» – протянув вперед руки, торжественно прочитала Рита, словно стояла на сцене.

Получилось неожиданно хорошо, без запинок. «А что, если у меня в самом деле талант?» Когда Рита входила в роль, она была уже не Ритой Голицыной, а тем человеком, которого изображала. В жизни она могла стесняться, мямлить, спотыкаться, отвечать невпопад, но стоило ей недавно оказаться на сцене, как это все внезапно пропало.

Впрочем, времени на раздумья не было, и Рита выскочила из дома.

У входа в художественную галерею ее встретил Дэн.

– Привет! – радостно произнес он. – Какая же ты сегодня красивая!

Рита улыбнулась ему в ответ.

– Пойдем, – сказала она, взяв его за руку. – Мне не терпится посмотреть на твои работы.

Выставка называлась – «Моя Россия». Были представлены работы молодых художников из Москвы и других городов.

– Здесь в основном пейзажи, панорамы… – объяснил Дэн. – Мои картины не вполне совпадают с общей темой. Меня за это Никас ругал – у него самого все леса да березовые рощи… А я вдруг решил, что не только пейзажи показывают любовь к родине. Ведь можно еще изобразить людей, которые живут здесь и которые дороги тебе.

– Интересно… – пробормотала Рита, проходя по залам. – Мне очень нравится.

Наконец они дошли до зала, в котором были картины Дэна.

– Погоди, – вдруг сказал тот Рите, прежде чем войти туда. – Я тебя должен кое о чем предупредить. Помнишь, я говорил тебе, что Люсе мои работы не понравились бы?

– Помню, – с удивлением ответила Рита. – А почему?

– Ты сейчас поймешь… – загадочно произнес Дэн.

Они вошли в зал. Рита осмотрелась и… ахнула.

Со всех стен на нее смотрело ее лицо.

– Когда же ты успел? – прошептала она, прижав руки к груди. Правда, изображена она, Рита, была как-то необычно – на одной картине она была закутана в платок, будто монашка, на другой ее лицо словно проявлялось сквозь туман, на третьей ее силуэт угадывался в сплетенных ветвях деревьев…

– А вот успел, – усмехнулся Дэн – видно было, что он очень волнуется. – Я же говорил тебе – это мистика. Я увидел твой образ раньше, чем мы познакомились.