Девочка для Маршала

Проницательность Маршала впечатляла. Впрочем, если он «сканирует» всех, кто его окружает, то удивление тут же значительно ослабевало. Годы тренировок не прошли зря и укрыться от пронзительного изучающего взгляда практически невозможно.

— Ты сказал, чтобы я смотрела глубже. И я смотрю, но вижу всё очень размыто, будто сквозь плохо протёртую линзу. Я вижу тебя и в то же время — нет. Одни считают тебя монстром, другие глубоко уважают. Но кто ты на самом деле, Кир?

— Вся эта преамбула ведет к тому, что ты хочешь уехать? — Кир аккуратно откинулся на спинку кресла, словно пробуя для себя эту новую расслабленную позу.

— Что? Нет. То есть, — я поднялась с дивана, ощутив, что внутри маленькой воронкой закружилось волнение. — Я хочу помочь тебе. Только не говори, что тебе это не нужно. Не поверю. Если бы было не нужно, то ты меня сюда не привёз. Оставил там, в «Империале», и вернулся спокойно в свою обычную жизнь. Но я здесь. Ты сам говоришь, что я тебе нужна. И… Я чувствую, что нужна, чтобы помочь.

— Разве я говорил, что мне нужна помощь? — Кир выпрямился.

Клянусь, при ином раскладе, где многое было бы простым и понятным, он непременно саркастично улыбнулся. Ну или бы выгнул одну бровь или бросил какой-нибудь едкий комментарий в попытке убедить меня в обратном. Но в голосе по-прежнему сквозило спокойствием и холодом, словно Маршалу нет до нашего разговора никакого дела.

— Нет. Не говорил, потому что и сам до конца этого не осознаешь. У тебя болит, когда ты говоришь об отце. Это остро ощущается, Кир. И такое нужно побороть. Устранить. Стереть. Уничтожить. Понимаешь?

— Моя нынешняя жизнь не нуждается в корректировке.

— Серьезно? Ты ею полностью доволен?

— Она удобная. То, что нужно.

— А что насчет окружающих людей? — я не упрекала, не пыталась задеть за живое. Мне просто хотелось понять. Понять, черт возьми, этого невозможно сложного человека.

— Я никому не делаю плохо.

— Раз так, то мне нечего сказать, — я развела руками.

— К чему весь этот разговор, если ты не задаешь конкретных вопросов?

— А ты на них ответишь? — я замерла и уставилась на Кира немигающим взглядом. Один из главных вопросов задан.

— Да, — ответил Маршал, так же неотрывно глядя на меня.

— Кто ты? — это всё, что я смогла из себя выдавить.

Абстрактный вопрос, что явно никак не подходил для Кира. Но я ведь так много думала, составляла все те вопросы, что хотела задать. А по итогу, оказалась способна только на вот это. Непонятное и несуразное нечто. Мои мысли расползались. Я не хотела быть навязчивой, не хотела вести себя так, словно имею какие-то права на этого мужчину.

— Человек, — следует вполне логичный ответ.

— Что меня ждет рядом с тобой?

— Стабильность и отсутствие лжи.

— Но твоя бывшая жена нестабильна, да и сестра… ее отношения с мужем.

— Ты — не они.

— А что с ними не так?

— Они не понимают меня.

— Уверен?

— Да.

— Почему?

— Потому что я вижу это и знаю. Ты пытаешься понять меня, как и я тебя. А они — нет. Я говорил Алине, что мы никогда не будем настоящей семьей. Наш брак был по расчёту. Так распорядился мой отец. Она думала, что изменит меня, хотя знала, что это невозможно. Ее бесконечное желание вывести меня на эмоции сыграло с ней же злую шутку. Муж Нины оказался вором. К тому же он предоставлял моим конкурентам всю информацию о моем бизнесе. Постоянно. Я убрал его. Уничтожил. Оставил ни с чем и закрыл доступ в жизнь моей сестры. Я не делаю поблажек, не иду на уступки даже родным людям. Я был уверен, что Нина достаточно хорошо меня знает.

— Ты ведь с ней не объяснился.

— Не вижу в этом смысла. Она всё равно не примет мою сторону, даже если я всю разобью на молекулы, — Кир встал на ноги и подошел ко мне. — Ты не такая. И вечер с Орочи лишь подтвердил правильность моих наблюдений.

— А как же, ребенок? Разве он должен страдать из-за того, что вы не сошлись с женой характерами?

Кир застыл напротив меня. Лицо вдруг стало бледным. А взгляд… Что-то тенью скользнуло в нем и затаилось на дне зрачков. Я прикоснулась голыми руками к открытой ране, но никак не могла понять, почему она так мучает Маршала?

— Отец… Всё дело в нем, — прошептала я, потому что сказать громче было бы сродни оглушающему взрыву в застывшей тишине. — Он что-то сделал с тобой. Что-то ужасное…

— Замолчи, — процедил Кир.

— Это оставило глубокую незаживающую рану на тебе, — я всё равно продолжила, потому что нужно было это вытащить наружу. Выдрать с корнями из души Кира. — И ты боишься, что поступишь со своим сыном так же. Поэтому лучше отдалиться, так?