Девочка для Ада

— Ты меня раздражаешь, провоцируешь, — отчеканил словно гвозди в стену заколачивал. — Поэтому и злюсь, покупая товар, хочу быть уверен в его сохранности. И давно взял за правило: Хочешь, чтобы дело было сделано как нужно, делай сам! — зашипел в лицо. Он был так близко, так опасно зол, что его гневное дыхание опаляло мне кожу.

Он пугал…

А мне и без того было словно в Аду.

Я горела и внутри от ужаса, и снаружи от жара его гнева от щекотливости момента. От нехватки кислорода.

Уперлась руками в грудь Андрея, чтобы не оказаться вмятой в него и отворачивала лицо от ярости Ада:

— А ты МОЯ! МОЯ! Твоё тело! Твой бизнес! Видимо, зря я тебе время давал свыкнуться с этим. И передышку. Тебе так зудит быть оттраханной, что без меня поскакала по барам и клубам кабелей искать?

— Мне не нужны кабели! — не знаю откуда силы на возражение. Наглость, спесь, гонор. Плевать что это было и откуда взялось, но была уязвлена, оскорблена. — В отличие от тебя я равнодушна к сексу. Мне всего лишь хотелось приятной компании и лёгкого общения. Не секс! — вторила значимо. — Уж спасибо, ты умело показал, что в этом процессе нет ничего приятного. По крайней мере, для женщины! — выплюнула злость и обиду. Так и застыли близко-близко. И пилили друг друга взглядами.

Ад грозил расправой за то, что я всё же прокололась или провинилась.

А я его ненавидела потому что не оправдал надежд на спасение: ни моей души, ни бизнеса. За то, что не крепость, о которой мечтала, стала настоящей тюрьмой. И вместо принца на белом коне, получила чудовище с замашками насильника и убийцы.

И заточение с монстром было отнюдь не романтичным как в сказке.

От того горше становилось.

Нет ничего горше, когда все мечты и надежды рушит тот, от кого ждала спасения!

— Пусти, — шипела и хрипела, не желая быть к Аду так близко. Но и признавать проигрыш в этой битве не собиралась — просто не была готова к очередному бесчестному ходу Андрея.

Но никак не ожидала, что вместо свободы, он ещё сильнее меня к себе дернет, впиваясь в мои губы. Коротко, больно, ослепляюще остро.

От возмущения ахнула только, готовая выплюнуть и эту злость, глупо решив, что экзекуция завершена, и он таким методом меня просто заткнул, но Андрей опять припечатал свои губы к моим, заглушая сорвавшийся было: «Не смей!!!»

И в этот раз вгрызался в меня, душа каленым, жадным поцелуем, словно мечтал меня сожрать с потрохами. Да в себя вжимал, уже перетащив, брыкающуюся меня к себе на колени.

А я сопротивлялась! Как могла. Даже вроде кусалась, отталкивала его. Лупила куда попадала, мычала проклятия и угрозы. Пока он не сменил тактику и не ошарашил нежностью на мою грубость.

Это был очередной, неожиданный ход.

Шах и мат! В игре с глупой, неопытной мной.

И уже вскоре вместо крика и драки, я позорно постанывала в его крепких объятиях. Теперь его поцелуй был чувственным, глубоким, топящим в совершенно новом океане удовольствия.

Это как из сугроба на пляж в разгар летнего сезона пропасть.

Голова шла кругом. Мне катастрофически не хватало кислорода, но почему-то прервать эти ласки казалось страшнее, чем умереть от удушья.

Неожиданно для себя цеплялась в него. Прижималась, теряя себя, желая чего-то большего, тесного, жаркого, интимного.

Но когда его ладонь скользнула по ляжке и оказалась между моих ног, словно пощечину получила.

— Ад, — меня даже голос подвёл. Сипло прозвучал, с надломом и мольбой.

Я попыталась отшатнуться, вернуть себе достоинство в конце концов, протрезветь от его чудовищно пьянительного поцелуя, но Андрей яростно сопя, не выпускал меня из рук.

— Прошу, врач же… — очень хотела остановить это безумие.

— Прекрати! — шикнул Ад, тараня черными от похоти глазами. — Ты на танцульки побежала чуть ли не в тот же день, как я уехал. Значит, не так болело.

— Это не так, — задыхаясь, брякнула я и чуть язык не прикусила, когда Ад, по-прежнему удерживая меня на руках, встал.



Глава 16

Бориска

Я испуганно взвизгнула, хватаясь за него крепче.

А Андрей, чеканя шаг, меня понёс к внутренней шторке, разделяющей главный салон и…

О, боже!!! Не знала, что тут комнатка с креслом и столиком.

На него-то меня ловко усадил Адаков и вновь поцелуями на меня набросился. Не давал продыха, словно решил доказать, что я ошибалась насчёт ласк и секса. Насчёт него! Что он мог во мне не отвращение родить, а совершенно иные эмоции. А мне и возразить никак. И не побрыкаться.

Уж больно напор силён. Словно смерч меня разнесчастную с берега подхватил. Закружил, завертел.

Вроде ничего болезненного. Ничего противного, сколько бы себя не настраивала против Ада, но…

— Ад, а если, — в короткие промежутки между поцелуями, роняла сбивчивы мысли, — если увидят… стюардесса… зайдёт… — Но была готова признать, что моему телу и утекающему рассудку уже было всё равно. Это так — какая-то робкая часть прежней упрямой, обиженной меня решила голос подать.

— И что? — припечатал грозно Адаков. — С другими можешь обниматься на глазах толпы, а с женихом нет? — Это был вызов. А ещё не скрываемая ревность и задетое мужское самолюбие.