Вполне естественная реакция организма. В результате постоянного стресса у Мелены была утрачена связь с собственным телом. Телесная чувствительность притупляется. Таким образом психика защищается от болевых ощущений. Вспомните, что говорила Милена: «Не знаю, как это объяснить, но после того, как он ударил меня, мне стало легче». Этому есть вполне научное объяснение. Годами считалось, что дорсальная зона передней поясной коры головного мозга (dACC) активируется исключительно от физической боли. Но многочисленные исследования доказали, что, кроме физической боли, dACC активируется также при эмоциональном стрессе.
Вполне уместно сделать вывод, что для мозга боль, вызванная эмоциональным насилием, аналогична боли, сопровождающейся физическим насилием. Также не будем забывать о том, что в стрессовых ситуациях организм переполняют гормоны из группы эндогенных опиатов. Они, как самые настоящие наркотики, кроме своего обширного воздействия на организм, несут в себе очень сильный обезболивающий эффект. Именно по этой причине, когда отец ударил Милену по голове, она не почувствовала боли, которую она также не чувствовала в моменты физического насилия с супругом.
Милена находилась в постоянном эмоциональном напряжении. Сопереживая матери, она бессознательно выключала свое тело, чтобы оно не чувствовало боли, которую проживает мама. Так как эмоциональное напряжение было более частым и продолжительным, дорсальная зона передней поясной коры головного мозга раздражалась более активно, чем в моменты физического насилия. По этой причине даже после многочисленных побоев Милена не могла решиться уйти от мужа. Сюда же можно добавить и гормональную зависимость, которая формируется у женщины-жертвы в условиях стресса. Начинается стрессовая ситуация. В организм поступают адреналин, норадреналин, кортизол, пролактин и эндогенные опиаты типа бета-эндорфина. Чем чаще стресс, тем больше эндогенных опиатов-наркотиков. Часто женщины-жертвы бессознательно провоцируют насильника, с которым проживают, чтобы вновь «стрессануть» и получить свою дозу эндогенных опиатов. Если это не остановить вовремя, начнутся серьезные, в том числе необратимые, последствия как для психики, так и для здоровья женщины в целом.
Милена несколько раз уходила от мужа, но возвращалась обратно. Рядом с мужем запрос на наркотические гормоны удовлетворялся регулярно. Как только она уходила, организм бил тревогу в поисках очередной дозы. «Дилера» – поставщика «наркотиков» – нет, а запрос организма есть. В момент самой настоящей ломки появляется муж и просит прощения. Начинается естественная выработка дофамина, эндорфинов, серотонина, окситоцина, и Милена идет обратно. Временное затишье, и все по кругу.
Выйдя из одних нездоровых отношений, Милена попадает в такие же. Только здесь сценарий более безопасный. С одной стороны, Милену беспокоит алкогольная зависимость мужа, а с другой – в его зависимости она обнаруживает для себя массу вторичных выгод. Алкогольная зависимость не дает ей возможности быть в близких отношениях с мужем, к которым она сама не приспособлена. Она с детских лет не знала, что такое любовь и зрелые отношения. И зависимость мужа в данном случае выступает в качестве спасательного круга. Дает Милене легитимное право не идти в близкую связь с супругом. Для психики так безопаснее – держать мужа на расстоянии.