Девочка Давида

Я пожал плечами и отвернулся, кусая зубами костяшки своих пальцев. Мне было паршиво. Одно дело избавляться от виновных, совсем другое — от замечательных отцов. В том, что Олег Литейников был именно таким, я ни капли не сомневался.

Черт меня дернул разрешить товарищу дать мой контакт. Не надо было соглашаться на встречу.

Твою мать.

— У меня еще дочь, — настаивал Олег, — не дай Бог она увидит, во что будет превращаться ее отец. Ее защитник.

— Прекратите, Олег. Я сказал, нет.

— Я не хочу, чтобы дочь убирала за мной, когда я превращусь в полного овоща.

— Олег!

— Я хочу остаться для нее отцом! — он повысил тон.

Я вскочил с места, а когда повернулся к нему лицом, то не нашелся, что ответить умирающему мужчине. Я не сумел отказать ему.

— Я согласился. Это все, за что ты можешь меня ненавидеть, — я закончил говорить.

Жасмин тоскливо обнимала себя за плечи. Вода остыла, я заметил это по мурашкам на ее обнаженном теле.

Поднявшись на ноги, я включил для нее горячую воду. Зашумела вода.

А когда решительно заглянул Жасмин в глаза, то снова понял, какая она у меня все-таки красивая.

Даже зареванная.

Слабая и безумно красивая.

— Все еще не веришь мне?

— Верю.

— Я не убивал его.

— Я же сказала, что верю, — усмехается.

— А я сомневаюсь, что веришь, — смотрю на нее безотрывно.

Жасмин уже ничего не шептала.

Не рыдала.

Тихо поскуливала, а когда становилось невмоготу — опускалась под воду с головой. Я контролировал. Если ей так легче принимать информацию, то пусть.

Когда Жас закашлялась, я вытер ее лицо.

— Достаточно на сегодня.

— Нет! Говори. Говори про мою маму, ее убил ты?

Блядь.

Так и думал, что не верит.

— Жасмин, ваша семья стала свидетелями. Но я к этому никак не причастен. Ты подала заявление в полицию, когда пропала твоя подруга Диана. Отец Эмина забеспокоился и отослал его убрать проблему. Что такое? Ты удивляешься причастию Эмина к твоей истории?

Я склонился над Жасмин. По ее взгляду я понял, что она проживала тот день. О причастии Эмина она не знала.

— Доменико врал тебе. Все годы.

— А ты… честный мальчик, — бросила она с издевкой.

Жасмин сжирали ее тайны, которые всплыли этой ночью.

Они бы сожрали ее полностью, но она бы так и не признала — в погоне за местью она проиграла.

Зато у меня есть дети. От нее.

Наши дети.

Так будет правильнее, но ни черта не привычнее.

У Жасмин было восемь месяцев, чтобы свыкнуться мыслью о материнстве, а я за день стал отцом. Еще и двоих.

Красивые дети от нее получились. Замечательные.

— Когда я прибыл выполнять заказ, я встретил Эмина возле твоего дома. Пока я решал с ним вопрос, прозвучал выстрел. Ты помнишь его, Жасмин. Помнишь, как проснулась от выстрела и спешно выбежала из спальни.

— Я все помню. На твоих руках была кровь. Я попала в твои руки. Испачкалась той кровью.

— Я нашел его уже мертвым. В этот момент ты спускалась вниз, и я перехватил тебя, чтобы защитить.

На лестнице послышались шаги.

Со второго этажа донесся звонкий голос:

— Папа? Папа, что случилось? Папа, где ты?!

Меня бросило в пот. Девчонка. Его ребенок.

Она спускалась вниз.

Я схватил ее в свои руки, когда она почти кубарем скатилась с лестницы. Я прижал ее к себе, чтобы псы Эмина не грохнули. Спрятал собой, защитил.

Для псов я уверенно играл роль ублюдка. Поддерживал их мысли, пока они копались в шкатулках в поиске украшений подороже.

— Они закончили шарить по дому и сказали, что пора заканчивать с тобой и твоей матерью. Я напрягся. Перехватил тебя крепче, чтобы достать пистолет. Вспоминай каждую деталь, Жасмин. Ты все это помнишь, — я прищурился, — я бесшумно положил одного из них, но с той минуты все пошло наперекосяк.

Жасмин просила о помощи. Кажется. Я не помнил ту ночь так гладко как она. Помнил лишь, что не я убил ее отца. Мне было это важно.

— Ты раскрыл себя, — вздохнула Жас.

Она сожалела. Я тоже.

Корил себя дико.

Сейчас у моей девочки была бы хотя бы мать.