Девочка Давида

Я немного привыкла к его голосу. Эмин говорил отстраненно и порой даже грубо, но снимал мои звонки всегда моментально. Он обещал заботиться.

— Я сегодня должна поехать домой. На несколько дней, возможно, больше.

— Мне будет спокойнее, если ты останешься там, — раздражение проскользнуло в его голосе.

— Я доеду на такси, здесь недалеко, — заверила я, — просто ты просил уведомлять о всех перемещениях, вот я и звоню.

— Жди меня до вечера. Когда стемнеет, я приеду за тобой. Ты все поняла?

— Разумеется.

Придется ждать Эмина.

Я не хотела создавать этому мужчине еще больше проблем.

— Кристина, если ты не будешь меня слушаться, я перестану тебе помогать. Я иду против Эльдара Басманова. Просчитывай мои риски.

Эмин заносчиво положил трубку.

Я понимала все риски. Они были просто огромными, но причину, по которой Эмин на них шел — я не понимала.

Я строила логические цепочки, но все они не соединялись воедино.

Подумаешь, я бывшая подруга его жены… когда это было? Уже больше шести лет прошло, как Диана вышла за него замуж.

Кто я для него помимо этого размытого статуса?

Беременная девица его врага. Однажды Давид позарился на его жену, и Эмин упек его в тюрьму на пять лет.

Почему Эмин помогает мне?

Куда выгоднее было бы сбагрить Басмановым беременную женщину их мертвого сына.

Ее в тюрьму.

А детей — как в память о Давиде — растить самим.

— Безумие, — прошептала я.

Я включила телевизор.

Шли новости. Если я и включала телевизор, то смотрела только этот канал в глупой надежде услышать что-то новое.

Но каждый раз слышала одно и то же.

Когда за окном стемнело, я робко подошла к подоконнику.

Парк остался парком, набережная так и оставалось набережной. Только в моей жизни что-то кардинально поменялось.

Я гналась за местью и не заметила, как утопила в ней все свое тело и душу.

Я ведь промахнулась.

Ошиблась.

Поставила не на то.

Я в своей жизни выбрала месть, но не жизнь.

— Месть.

Назвав это слово вслух, я ощутила, каким отвратительным оно было на вкус.

И замерла, оглушенная холодным, пугающим чувством.

Я уперлась животом в подоконник, прижимаясь к окну… оно запотело от моего дыхания. Вся кожа покрылась мурашками, мышцы живота дернулись и неприятно сжались.

В следующую секунду я почувствовала на себе взгляд.

И от взгляда этого мне стало нехорошо.

Глава 13

Пока я стояла у окна, ощущение было такое, будто на тебя не просто смотрят, а целятся. Либо я заболела паранойей, либо…

Я резко бросила взгляд за парк, в новостройки: может быть, кто-то спрятался на крыше?

Будто прикованная к подоконнику, я затаила дыхание. Так я пыталась сохранить тишину — она внушала безопасность. Одно лишь сердце колотилось бешено, но я все смотрела, смотрела…

Черт.

Из-за палатной лампы, отражавшейся в окне, я не увидела ничего. От напряжения вспотели ладони, и я попятилась назад.

Хотела отключить свет, найти причину моих чувств.

Но когда вернулась — наваждение уже спало.

— Паранойя. Не больше, — заверяла я себя.

После жизни с Давидом, паранойя — самый лучший исход, на который я могла рассчитывать.

Я отошла прочь, вытерла вспотевшие ладони об одежду и залпом осушила стакан с водой, стоявший на тумбочке.

А когда мне позвонил Эмин, я, наконец, почувствовала слабость в ногах и подкатывающую к горлу тошноту — издержки короткого стресса.

— Ты готова?

— Да.

— Я у черного входа.

Я сжала телефон в руке и еще раз вгляделась в луну.

Она напоминала мне о ноябрьских ночах, проведенных в объятиях того, кому я, кажется, была нужна.

Сейчас я отчетливо понимала: нужна.

Но это не меняло нашего прошлого.

Я взяла сумку, вышла из палаты и покинула здание. Июльский ветерок ударил в лицо… приятный, сладкий. И с примесью горечи.

— Ты долго, — недовольно заметил Эмин.

Я сухо извинилась, все понимая: его ждут жена, дети. Сегодня суббота, и они наверняка разожгут костер во дворе и сделают шашлыки. Их мучения закончились много лет назад, мои же — только продолжались.

Но я все равно была благодарна Эмину.

Мы приехали быстро. Эмин помог мне донести сумку, хоть она и была легкая, но главное, что он проводил меня до квартиры. Даже в подъезде и лифте не оставлял одну… от его заботы хотелось расплакаться. Только не при нем.

— Почему ты помогаешь мне? — спросила я.

— Это лишние вопросы, — сдержанно, но холодно.

Конечно же.

— Никуда не выходи. Холодильник полный, аптечка тоже. Никому не открывай. Никто не знает об этой квартире, ты в полной безопасности.

Эмин говорил коротко, отрывисто.

И почти не смотрел на меня — только поигрывал автомобильными ключами и пристально осматривал квартиру, словно здесь мог быть кто-то еще.

Предусмотрительный.

— В любых ситуациях сразу звони мне. Не соседям, а мне.

— Я не глупая.

Эмин перебросил свой взгляд на меня. Тяжелый, недовольный. Ему даже смотреть на меня в тягость, будто я напоминала ему о самых плохих временах его юности.

Вот же глупости.

— По твоему животу так и не скажешь.

Я открыла рот и тут же закрыла.

Задохнулась немного от обиды, но я не в том положении, чтобы перечить. Все обиды и слезы оставлю на потом.

— Забеременеть двойней от мужика с криминальным прошлым, который, к тому же, вроде мертв — разве не глупость?