Девочка Давида

*Тодес — элемент в парном фигурном катании, при исполнении которого спортсменка двигается по спиралеобразной траектории вокруг партнёра; death spiral, «спираль смерти».

Глава 16

Тяжелое дыхание. Мое. Его. И полная тишина.

После выступления горела грудная клетка, и я едва стояла на ногах.

Тогда и зазвучали аплодисменты.

— Браво! — крикнул Давид.

Давид Басманов был в своем безумии.

Я это поняла по тому, как он смотрел на меня.

Как не сводил с меня своего сумасшедшего взгляда.

О, да. Безумие Давида Басманова зародилось этой ночью, когда я исполняла спираль смерти на холодном безжизненном льду.

— Браво! — повторил он.

Он аплодировал мне. Будто гордился своей девочкой.

Я стиснула зубы и улыбнулась ему — даже искренне.

Когда я смогла сесть и отдышаться, Веретянов сказал:

— Вы сумасшедшая, Жасмин.

— Да, вашей ученицей мне не стать, — согласилась я.

— Вы бы могли стать лучшей из моих учениц! — воскликнул он.

Я подняла взгляд и усмехнулась:

— Извините, мне это больше не интересно.

Я обошла Давида, игнорируя его восхищенный взгляд, и ушла переодеваться.

Но в один миг замерла.

Они говорили обо мне:

— Не слушайте ее, — велел Давид, — она будет заниматься и дальше. Слово даю.

* * *

Я поежилась. На улице было холодно, а жар тела после тодеса не спадал. Адреналин бурлил в крови по сей час.

Когда мы шли к машине, Давид неожиданно прижал меня к себе. Я тихо вскрикнула.

— Девочка, ты просто охрененная находка. Такая интересная.

Я покорно приняла его поцелуй в щеку, чуть отклонившись.

— Поедем домой? Я замерзла.

Он подержал меня еще немного и кивнул.

Всю дорогу до машины Давид крепко держал мою ладонь и о чем-то думал. А когда наконец усадил на пассажирское, то склонился ко мне и сказал:

— Ты должна вернуться на лед.

— Поздно, Давид, — я улыбнулась, — планы на жизнь изменились.

— Поздно, когда человека нет. А ты есть. Не перечь мне, Жас.

Он захлопнул дверь, блокируя меня внутри.

Я вздрогнула и перечить не стала. Всю дорогу молчаливо разглядывала ночную Москву.

Интересно, где находятся его апартаменты? В прошлый раз меня привезли к нему в мешке, обратно пришлось бежать, и мне не удалось запомнить, где он живет.

А когда мы свернули к Кутузовскому проспекту, я сказала:

— Моя квартира на другой стороне, — зачем-то сказала я.

— Твоя квартира?

Давид недоверчиво поднял бровь.

А я поняла, что совершила дикую глупость.

— Досталась в наследство… от тетушки.

— Должно быть, твоя тетка была очень богатой?

Я лихорадочно думала, что ответить.

Не говорить же ему, что многомиллионную квартиру в Москве мне купил Монарх, когда я согласилась стать его орудием мести.

Но Давид сам спас меня:

— Ладно. Ты сказала, твои родители погибли?

— Авиакатастрофа, — лгу, не глядя, — они летели из Абу-Даби в Джакарту. Не долетели.

— На отдых?

Я кивнула.

— Одиннадцатое марта. Я тот день как сегодня помню. Почему ты спрашиваешь?

Я скосила взгляд в сторону. Руки Давида уверенно держали руль, а его лицо было таким напряженным, будто он что-то складывал в уме или прикидывал.

— Хотел помочь. Я бы отомстил за них, — он резко посмотрел на меня, — ради тебя.

Я улыбнулась и заверила:

— Поверь, это дело времени.

— Ну а подруги? Есть у тебя?

— Была. Пока она не предала меня.

Я вздохнула с облегчением: Давид больше ни о чем не спрашивал.

Я хотела задремать, но в мыслях всплыл тот вечер. Лес и брошенный дом, в котором мы с Давидом должны были провести страстную ночь.

Когда Давид уехал, на пороге появился Монарх.

— Я ухожу, — сказала я.

— Что ты сказала?

— Я хочу выйти из игры, Монарх.

Он недобро прищурился.

Монарх заставил меня отступить, зашел следом и захлопнул дверь изнутри.

И напомнил:

— Я вложил в тебя годы. У тебя есть все, о чем только можно мечтать. Жилье, тачка, деньги, возможности.

— Только жизни нормальной нет! Что будет после его смерти? Что будет со мной?

Губы Монарха сжались в тонкую линию. Недобрый знак.

Я зябко поежилась. Он в ярости.

— Покончишь с ним и предашь свою жизнь мечтам. Будешь путешествовать по миру или станешь известным врачом. О чем ты там еще мечтала? — пренебрежительно поинтересовался он.

— В том и дело, — я горько усмехнулась, — какой из меня врач, если я человека готова убить?

В тот вечер Монарх разозлился.

Все шло не по плану. Он выследил меня и приехал в тот дом, чтобы напомнить о моей жизненной цели.

Чтобы я не забыла о главном:

— Давид Басманов не человек. Он убийца твоих родителей. Ты не ослушаешься меня, Жасмин. Иначе я и мокрого следа от тебя не оставлю.

Мы долго спорили. В любой момент Давид мог вернуться, но Монарху впервые не удавалось убедить меня.

— Убийца, убийца… ты твердишь это много лет! Пусть будет так. Он убийца, но я — нет!

— А кто ты?

Вдруг его губы растянула жестокая усмешка.

Мой учитель наступал. Мне ничего не оставалось, как подавлять в себе панику.

— Ты даже не Жасмин. Ты сменила имя, взяла в руки оружие и попросила меня изготовить яд. Так кто же ты, Жасмин, если не убийца?

Он приблизился вплотную.